Антон, подумав, вынужден был согласиться с ним. До сих пор иногда споры между государствами решались силовыми методами, как и раньше. Конечно, не столь масштабно, но все-таки. Этот вариант применялся, когда переговоры заходили в тупик.
— А чем же они тебя зацепили, что ты им добровольно служишь, а Мексиканец? — Антон криво усмехался уголком губ.
— Зря иронизируешь, — повернулся к нему мужчина. — Да я сотрудничаю, но не совсем добровольно. Кстати от этого есть немалые выгоды. Но рассказывать все я тебе не буду. Вряд ли ты поймешь сейчас это, — он посмотрел на браслет, закрепленный на правой руке.
«Левша что — ли? — машинально отметил Антон. — Надо будет учесть»
— Да, заговорился я с вами что-то, а дел еще многовато. Пока отдохните здесь, никуда не выходите, хотя сейчас вы и так не выйдете. Я за вами зайду, сходим на обед. Вопросы еще есть?
Не дождавшись ответа, Мексиканец подошел к двери, обозначил улыбку, повернув голову к ним, и исчез за дверью.
Едва дверь за ним закрылась, Жанна протяжно и облегченно выдохнула, освободилась от объятий Антона и опустилась на стул возле столика. Антон присел на кровать, отрешенно смотря на экран, в котором застыла картинка восходящего солнца.
— Ну и как я тебе в образе кающейся грешницы? — устало спросила женщина.
— Ты была неподражаема. Еще бы немного, и он сам бы грохнулся на колени, в слезах, сочувствуя тебе.
Они посмотрели друг на друга и неожиданно для себя залились глубоким, на грани истерики смехом, со слезами на глазах, высвобождая все накопившееся напряжение за последние сутки. Смотрели друг на друга, подначивали смешными фразами по ситуации и все смеялись и смеялись. Минут через десять успокоились.
Все произошедшее было не так уже страшно, как вначале, когда они очнулись под капельницами. Или так защищалось подсознание, воспринимая ситуацию как одну из естественных, отодвигая всю ее абсурдность и угрозы жизни на задний план, не давая проникнуть наверх парализующему страху, только с одной целью — выживание индивида.
Антон встал, притянул Жанну к себе и они сами не заметили, как начали целоваться, страстно, неистово, словно это был последний поцелуй в их жизни. Он повлек ее на кровать. Женщина отдышалась, уперлась ладонями в грудь мужчины и прошептала набухшими от долгого поцелуя губами:
— Подожди, надо принять душ, смыть все это — она провела ладонью вдоль тела.
— Пожалуй ты права, — отстранился Антон. — Мне бы тоже надо умыться. Давай тогда быстренько в душ и в койку.
Жанна фыркнула, резво поднялась с кровати и показала ему язык. Оба опять засмеялись, как дети, которые никак не могут наиграться, зная, что за ними сейчас придут взрослые, и игра скоро закончится…
Они отдавались и ласкали друг друга неистово, пытаясь предугадать малейшее желание, малейший позыв тела и души. Словно они были на войне, и завтра для них может и не наступить. Хотя, если судить по тому, куда их снова занесла судьба, таков вариант событий вполне имел место быть.
Когда они, наконец, уставшие и насытившиеся, словно после долгого голодания, немного отодвинулись друг от друга, Антон повернулся к ней и, опершись на локоть, наблюдал за лицом его женщины.
Оно было довольным и расслабленным, глаза прикрыты. Но Жанна, словно почувствовав его взгляд, все также, не открывая глаз, медленно прошептала:
— И красивый рыцарь долго любовался лицом прекрасной незнакомки…
— А прекрасная незнакомка ответила ему благосклонным взглядом, почувствовав, как сладко заныло в груди, и теплая волна пошла вниз живота, опустилась в самое лоно, и она захотела этого красавца, как не хотела никого в жизни.
— Да ну тебя Рощин, придумаешь тоже, — засмеялась Жанна. — Хотя, в чем-то ты прав, — и она придвинувшись ближе, прижалась к его животу своей красивой, пышной грудью. Антон обнял ее, чувствуя, как опять наливается его младший брат и снова требует воспользоваться моментом, пока женщина к ним благосклонна.
— О, я чувствую, кто-то хочет снова хочет покушаться на беззащитную девушку — игриво промурлыкала она, поласкав восставшее хозяйство мужчины.
— Не покушаться, а просто взять свое, — учащенно дыша, прошептал он, раздвигая податливые бедра женщины. Она закрыла глаза и, застонав, подалась навстречу, вцепившись в его руки и прикусив от наслаждения губу. И сейчас для них не было не Серых, не бункера, а только две, распахнутые друг для друга Души, для которой нет ни земных ограничений, ни власти времени…
Глава 2