И мне становилось страшно. Если уж умирать, то быстро и безболезненно. А не так, как сейчас, медленно теряя разум, с разрастанием ноющей, непонятно из-за чего взявшейся боли.
Страх все рос и я начал потеть. Удивительно, на что способен организм человека - потеть, когда дрожишь от холода. Кажется, я раньше говорил, что мне не дают выбора? Все делают так, как я не хочу? Я врал. В безвыходную ситуацию я попал только сейчас, а до этого я еще мог что-то изменить. Я мог не напасть на охранников, и не попасть в карцер. Я мог раньше начать разговор с Эникой и убедить ее в том, что не виновен. Я мог послушать Рика, и не задеть растяжку. Я мог не пойти вместе с Риком и остаться в гостинице. Я мог все изменить. Я уже мог бы быть дома. Во всем виноват я, и только я. И если у меня сейчас нет выбора, то это только моя вина. Бессмысленно ругать кого-то. Всегда нужно надеяться только на себя.
Может быть, это судьба. Только я в нее не верю.
Время перестало существовать. Я словно плыл в космосе: бесконечном, холодном, жестоком. Не было надежды что-то изменить, ни капли. Мысли стали путаться, обрываться. В голове гулял ветер. Я понял, что уже не способен думать, как раньше. Пространство вокруг начало сжиматься. Тьма давила все сильнее и сильнее.
Сначала было очень плохо. Голова раскалилась, каждая клеточка организма пропиталась болью, я ненавидел весь мир, включая самого себя. Внутри что-то лопалось, рвалось, скручивалось. Потом все прошло. Стало спокойно, безмятежно. Я помнил свой странный сон, и я знал, что значит абсолютное спокойствие, умиротворение, тепло. Какой-то частью себя, я понимал, что умираю, и от этого было очень гадко на душе. И пока мне было гадко, я был еще жив.
Вдруг дверь карцера открылась, и из проема показалась маленькая полоска света. Свет попал на мою руку, и я увидел, какая она синяя и безжизненная, как у трупа. Я улыбнулся. Свет... Хорошо, что я снова вижу тебя. «Может быть, это еще не конец. Может, я еще смогу отсюда выбраться.» - мысли стали яснее, и перестали прерываться. Но они все еще не подчинялись мне. Их как будто думал кто-то другой, а потом перекладывал мне в голову.
- Я еще не опоздал? - В карцер зашел человек. Даже при сильном желании, я не мог сфокусировать на нем взгляд. Поэтому, я не знал, кто сейчас стоит передо мной. Но меня это не сильно волновало. У меня нет ни друзей, ни врагов в этом мире, только незнакомые, безразличные к моей жизни люди.
- Ты опоздал. - Сказал я, и удивился, что способен говорить. Голос был очень слаб и тих, но по-моему, визитер услышал его. Я услышал тихие шаги, и понял, что человек стоит очень близко ко мне. От него шло странное тепло, он словно грел окружающее меня пространство. Тьма и холод перестали давить на меня, и я выдохнул от облегчения. Кто бы ни был этот человек, но он только что спас меня. Надеюсь, он не уйдет прямо сейчас, иначе все вернется назад.
Он долго стоял рядом со мной. За это время я ни разу не открыл глаза. В карцере по-прежнему была темнота, и я не хотел на нее смотреть. Я хотел ощущать тепло. Я почувствовал, как он положил мне руку на плечо, и мне стало очень горячо. Настолько горячо, что я обжегся, и пришлось быстро скинуть его руку с плеча.
- Ты притворяешься. - Послышался грубый голос. - Ты уже можешь идти. Вставай.
Я не стал его слушаться и продолжил лежать. Мне не хотелось сейчас никуда идти. Да я и не представлял, как это сделать. Никакой силы внутри себя я не ощущал. В теле была все такая же слабость.
- Вставай, а то я уйду. - Тон голоса не менялся, словно я разговаривал с роботом.
- Ну и иди. К черту. - Тихо, но четко сказал я. Какая бы ни была вокруг ситуация, я навсегда останусь упрямым бараном.
К счастью, он не ушел. Но обиделся. Потому что через секунду я почувствовал, что меня подняли и поставили на ноги. Голова мгновенно закружилась, и я чуть не упал на пол. Я открыл глаза, и все-таки посмотрел на человека, который был рядом со мной. Это был мальчик, с меня ростом, возрастом примерно семнадцать - восемнадцать лет. Судя по тому, как он поднял меня - очень сильный. У него был удивительно серьезный и взрослый взгляд. Даже не смотря на его юное лицо, я понял, что в душе он куда старше меня. Поэтому не стал ничего говорить по поводу его возраста.
- Идти сможешь? - Сказал он, и я понял, что не меняется не только тон голоса, но и лицо. Оно оставалось все таким же нахмуренным.
Не дожидаясь ответа, он вышел из карцера и встал около двери. Мне в лицо ударил свет, который до этого закрывала спина визитера. Я зажмурился и закрыл лицо руками. Я уже отвык от света. Но попытаюсь привыкнуть.