Я посмотрел на стену, где сейчас висели часы. Кроме них в комнате появились еще некоторые обновления - книга и картина, на которой был изображен закат. Эти вещи я получил с помощью того же деда. Спасибо ему за это.
Книга была не очень интересной, но это неважно. Главное - хоть как-то отвлечься от скуки, которая меня постоянно преследовала. По времени, через несколько минут должен быть «выгул» заключенных. Но я эту роскошь не заслужил, поэтому придётся все также сидеть в камере.
Прошла уже неделя, после моего пребывания в карцере. Я вел себя очень хорошо: тихо сидел в камере, спокойно шел со всеми в столовую, ел, и уходил обратно. Два дня охранники с меня глаз не сводили, но потом поняли, что еще раз я на них не наброшусь, и перестали уделять мне много внимания. Но гулять вместе с остальными все еще запрещали. Наверное, в их голове уже утвердилось, что я настоящий псих, и со мной нужно быть поосторожнее. Да я и сам не уверен в своей адекватности.
Очень редко, но все же я слышал чьи-то голоса. Если честно, они меня очень пугали. Даже когда говорили что-нибудь хорошее. Например, недавно я слышал: «Скоро ты сбежишь отсюда, вот увидишь». Я тогда чуть не упал с кровати. Очень не хочется считать себя сумасшедшим, поэтому я думаю, что во всем виновата тюрьма. Может, не у меня одного такие глюки. Я замечал, что некоторые заключенные очень нервные - дергаются и постоянно смотрят по сторонам. Наверное, они тоже это слышат.
В конце концов, в мире магии и всякие приведения могут быть. Может именно они надо мной издеваются, и пытаются свести с ума. И я всегда считал, что человек, который может логично мыслить, по определению не может быть сумасшедшим, ведь так? Ну, верить в это мне никто не запрещает, поэтому будем считать, что я абсолютно нормальный, без всяких отклонений в не ту сторону.
Минутная стрелка на часах указывала на двенадцать. Значит сейчас ровно три - время прогулки. Я подошел к двери и очень грустно и жалобно начал в нее скрестись. Две недели не видеть неба - это слишком много для меня. Нервы уже не выдерживали, и мысли о побеге становились все отчетливее. Благо, я помнил о том, что сказал мне Стэп: «веди себя тихо, ничем не привлекай к себе внимание», и старался его не подвести. Потому что самому сбежать было практически нереально.
Я услышал, что двери других камер начали открываться, а моя нет. Я не сдержался
- Ну дайте погулять. Я буду вести себя хорошо, честное слово - Жалобно сказал я. Но ничего не произошло, и я сказал уже твердо. - Если бы я решил убежать, то мог бы сделать это, когда меня отводили на обед. Мне просто хочется увидеть небо.
За дверью ничего не произошло. Я вздохнул и отошел от двери. Медленно сел на кровать и загрустил. Дальше унижаться смысла не было. Но вдруг дверь открылась, и в камеру заглянул охранник. «Иди» - коротко сказал он. Я очень быстро вскочил с кровати и вышел из камеры. В два прыжка догнал остальных заключенных и слился с толпой.
Пока я бежал к остальным, у некоторых стражей сдали нервы, и они чуть не выстрелили в меня из «пистолетов». За мной снова пристально наблюдали. Но я старался не обращать на это внимания, и тихонечко напевая себе под нос песенку, с улыбкой шел во двор, расположенный под открытым небом.
Находясь во дворе, я был готов целовать землю, как моряк, плававший среди океана много лет. Но я понимал, что это не гигиенично, и поэтому просто упал на траву и лежал, вдыхая относительно чистый воздух.
- Такой радостный, что аж светишься. - Ко мне подошел мужчина, и присел рядом. - Долго взаперти сидел?
- Две недели. - Я сел, чтобы мой собеседник не смотрел на меня сверху. - Одну из них был в карцере.
- Не так уж много. - Со скучающим видом сказал он. - Видно, недавно сидишь.
- Да. Шестнадцать дней вроде. Может семнадцать, не помню.
- Да уж, совсем мало. Я-то тут уже четыре года сижу. - Грустно сказал он.
- Поздравляю. - Сказал я и прикусил язык, поняв, что сказал что-то не то.
- Осторожнее со словами. - Сказал он со злостью. - Это я такой добрый, прощу. Да и то на первый раз, понял? - Прозвучала угроза. - Ладно, бывай. - Он встал и подошел к другому человеку, также одиноко сидящему на траве.
Да, не умею я с людьми общаться. А ведь мужик просто поговорить хотел, а я сразу язвить. Нехорошо вышло. А если подумать, чего я беспокоюсь то? Он же преступник, так что я вообще не обязан с ним общаться. Хотя, я же тоже преступник. Пока не докажут, что я невиновен. Если докажут, конечно.