не казалось, полностью забирался в мои легкие, вытесняя оттуда воздух города, я задумался: «А ведь я уже добрых полгода не спал ночью... Может, поэтому-то я и не вижу снов? Но чем отличается сон ночью от дневного сна, чтобы не видеть снов? Это, наверное, потому, что днем очень много помех и шума. Ведь когда я сплю, рядом происходят какие-то действия: работает телевизор в соседней комнате, люди проходят мимо места, где я отдыхаю, комната наполнена дневным светом и прочее тому подобное». И тут мне в голову пришла совершенно сумасшедшая мысль: «Значит, сознание отделяется от тела только тогда, когда исчезают все возможные помехи. Людям кажется что сознание, наше «Я», находится у нас в голове, хотя, возможно, его там держат наши органы чувств. Мы видим глазами, слышим ушами, чувствуем запахи носом, и все это, мы знаем, проходит последовательную обработку через головной мозг. Когда же мы спим НОЧЬЮ, все эти сигналы временно отсутствуют и наше сознание способно путешествовать на многие и многие расстояния и даже в другие времена и пространства. Эти явления мы привыкли называть сновидениями. Но когда человек бодрствует, сознание не способно выскользнуть через многолетний стереотип того, что «Я» находится в нашей голове. Оно заперто там нами же, нашими же органами чувств, зрением, слухом, обонянием. Но можно ли переместить сознание, если искусственно отключить все органы чувств? Что если надеть спальные очки - знаете, которые не дают проникать свету, вставить затычки для ушей, надеть марлевую повязку или что-то в этом роде и прожить так некоторое время. Изменится ли наше восприятие того, где находится наше сознание, наше «Я»?». Думая об этом, я уходил все дальше в глубь леса. Вечер был теплым и светлым. Я в разных вариантах представлял, как и с кем буду проводить этот опыт по искусственному отключению своих органов чувств сроком, допустим, на неделю. Ведь вы же, как и я, наверно, не сможете представить такой опыт без постоянного помощника, который бы заботился о нашей безопасности и, естественно, потребностях в течение неопределенного времени. Немного очнувшись от потока своих мыслей, навеянных спокойствием и мелодичностью природных звуков, я повернул назад и, не прибавляя скорость, двинулся в сторону, откуда пришел. Тут меня снова охватили различные мысли. Я думал о религии и ее значении в мире, о философии и психологии. В общем, обо всем понемногу, о чем может думать человек, идущий один по лесу. Однако из всех тех мыслей, что приходили мне на обратном пути, новых уже не было. Лишь то, о чем я уже где-то слышал или читал, либо мои собственные мысли, которые до этого приходили мне в голову. Думая обо всем этом, я не то что бы прокручивал одну и ту же пластинку в голове, а постоянно модернизировал и дополнял эти мысли уже своими новыми соображениями, исходя из опыта. Анализировал и синтезировал, проще говоря, раскладывал в своей голове все по полочкам, как это делают в библиотеках, рассортировывая литературу, всячески классифицируя ее. Вспомнил теорию струн, которую в шестнадцать лет придумал, а через некоторое время узнал, что ее давно придумали до меня и назвали теорией струн. Также вспоминал свой сон, в котором я убивал друга, которого потом спас. Эта компрометирующая история, которую я не стану описывать, иначе при прочтении определенными людьми я подставлю некоторых людей. Когда я вышел из леса, было уже темно. Солнце показывало свои последние лучи, но луна вовсю сверкала серебристым цветом. Я закурил сигарету, и с мыслью о том, как лучше добраться до дому, на транспорте или пешком, я направился к автобусной остановке. По пути я решил пойти пешком через игорный клуб с автоматами и поиграть там на рублей 150. Я частенько ходил по таким заведениям с тех пор, как стал работать в казино. Когда я шел туда играть, а не выигрывать, то уходил оттуда либо в плюсе, либо при своих. Как только мной начинала двигать корыстная цель, удача тут же от меня отворачивалась. Как я понял позже из этой закономерности в играх, это правило действовало всегда и везде. Как только я начинал делать что-либо для получения прибыли, а именно что-то корыстное и неправильное (это было крайне редко), то в 90% случаем оставался в неблагоприятном, неожиданном положении. Наверно, это было связано с моей установкой: корысть и неправильные дела всегда плохи и несомненно наносят вред человеку через какие-то житейские ситуации. Не для хвастовства, но для более четкого раскрытия моего характера и мировоззрения, скажу, что я был воспитан честным, а в том, что когда-либо делал или поступал нечестно, были виноваты окружающая среда и моя слабая воля. В этот день я унес из клуба рублей 500 выигрыша и был очень доволен своей прогулкой, я уже по пути домой зашел в магазин и купил себе и сестре по пачке сигарет. Хотя сейчас я бы купил более безвредную вещь, если бы у меня было хорошее настроение, но тогда я взял сигареты. Мы все пошли курить на балкон. Там весело обсуждались какие-то насущные ситуации, связанные с их университетом, их знакомые, слухи про этих же знакомых. Кто-то забеременел, и одна говорила от кого и с кем, другая - что это глупости, пока не закончишь универ и что сама бы так никогда не сделала, третья рассказывала о том, что у них богатые родители и они помогут... и прочее, о чем может вестись разговор среди трех лучших подружек, которые вместе живут и учатся. Мы с Ниной курили дольше всех в этой компании, и поэтому когда Настя с Анжелой ушли с балкона, мы остались наедине. ; Знаешь, Нинуля, мне тут на днях друг нагадал по руке, что я умру в двадцать семь лет. - Сказал я сестре с определенной ноткой черного юмора. ; Друг называется! - Широко раскрыв глаза, смотря на меня, как будто я сказал ужаснейшую вещь, сказала Нина. - И ты что, веришь в это? ; Почему бы и нет?! - сказал я, но уже больше себе, чем ей, и потупил глаза. - Что в этом такого? ; Не неси чушь, Саша! Ты же знаешь, что мысли материальны и ты вправду можешь умереть. И не потому, что у тебя такая судьба, а потому, что ты сам себя в этом убедишь! - Напряженно и четко произнесла моя сестра, так, как будто я умру завтра, если не откажусь от этого предсказания. Я посмотрел на нее с искренней улыбкой и любящим взглядом. ; Да что ты, Нинуля, не переживай из-за этого, я знаю, что этого не будет. Это для меня лишь повод сделать шутку в моей жизни на тему моей смерти. Клянусь жизнью, что проживу дольше! Она засмеялась после этих слов. На улице было тепло, поэтому мы еще немного поболтали на бытовые темы, а потом пошли спать. Когда я уже лежал, все думал, от чего же я все-таки могу умереть в двадцать семь лет. Я не то что бы думал, что так оно и будет, но допускал это как один из всевозможных вариантов. Первые мысли были, конечно, о несчастном случае, например, крушение самолета или автокатастрофа. Но это лишь первое. Вообще, я начал в мыслях перебирать, как же мне вообще возможно умереть в этом возрасте. Я думал о раке легких, который мог застать меня, ведь курил я с четырнадцати лет, с промежутком бросания в общей сложности около года в разное время. Алкоголизм и наркоманию я отметал, так как особого желания выпить у меня никогда не было, это только случалось в различных компаниях. Да и серьезными наркотиками я никогда не увлекался. А от курения марихуаны, думал я, наркоманами не делаются. Пожалуй, не буду сейчас останавливаться на теме моего отношения к «вредным привычкам», а скажу об этом гораздо позже, когда дорасту до этого в сюжете этой книги. Вернемся к моей смерти, а точнее, к ее возможным вариантам, которые приходили мне в голову в ту ночь. Война. Это тоже было среди всего прочего, ведь если взглянуть в историю человечества, то войны ведутся непрерывно. Пока в мире есть деньги, власть, войны будут приносить прибыль тем людям, которые их организуют. Как сказал один человек, «в войнах не бывает победителей», в том смысле, что большое количество людей гибнет и с той, и с другой стороны. Однако тут не говорится о третьей, выигравшей стороне, которая продавала оружие обеим конфликтующим. О той стороне, которая ставила своего человека во главу власти там, где ей выгодно было чужое поражение. Пока существует разработка оружия и торговля им, будут организовываться и войны. Нужно же это оружие испытывать, чтобы потом выгодно его продать. Это все равно, что крупнейшие реабилитационные центры, деньги которых идут на рекламу и производство алкоголя и наркотиков. Если в этот центр перестанут поступать пациенты, то он не станет приносить прибыль. Вот мы и опять отвлеклись в то время, как я уже начинал было засыпать. Было уже больше четырех часов ночи, я бы даже сказал, около половины пятого. И последней мыслью моей на тему, как я могу умереть, была о парашютном прыжке. Признаюсь, я все еще не прыгал с парашютом, хотя мечта эта появилась, когда я еще учился в школе. Эта мечта была вызвана безграничной жаждой свободы, адреналина и наслаждения красотой вида. Иногда мне снится примерно одинаковый сон. Я стою на крыше высокого здания. Такого высокого, что с него совсем не видно ни людей, ни автомобилей, которые находятся внизу. Я смотрю вниз, и так как привык к этому сну, я понимаю и радуюсь, что это сон. Мое сердце даже во сне начинает колотиться в разы быстрее. Я отхожу подальше от края, улыбаюсь так, как улыбаются в моменты счастья. Тут я быстро начинаю двигаться к краю крыши, отталкиваюсь как можно дальше от здания и очень быстро, но недол