ру дней, вечерами, заходя иногда греться в подъезды, тогда еще не за железными дверями но замок. Она также в это не могла поверить, ведь зайти в подъезд с незнакомым парнем для нее было все равно, что пройтись голой по тюрьме, где сидели извращенцы. Для многих в том возрасте сидение в подъездах было нормальным явлением, но только не для нее, так как она была совершенно иного воспитания. Через несколько дней после нового года мы просто прогуливались днем по городу. Я решил сказать ей, что она мне нравилась, но никак не ожидал от нее такой реакции. Она мне что-то весело рассказывала до того, как я сказал ей это, а после она как будто услышала от меня самую жуткую угрозу в ее адрес. Лицо ее стало очень напуганным и удивленным. И всю дорогу до ее дома она ничего больше не говорила мне. Когда же мы подходили к ее подъезду, она, не прощаясь, рванула с места и побежала от меня так быстро, что я даже испугался такой резкости. Следующие пару месяцев мы с ней не виделись, а лишь переписывались по электронной почте. И вот, только в середине марта она сама меня позвала гулять. Тогда я даже не намекал о своей симпатии, но она вывела меня на эту тему, заставив задать ей вопрос, нравлюсь ли я ей. Это было недалеко от ее дома, поэтому как только она сказала «да», то резко повернулась от меня и быстрым шагом направилась в сторону своего подъезда. «Даже не попрощаешься?» - крикнул я ей вслед, после чего она остановилась, повернулась и со счастливым лицом, улыбаясь, крикнула мне: «Пока!». Мы улыбались друг другу несколько секунд, а потом она повернулась и пошла дальше. Я проводил ее взглядом, пока она не вошла в свой подъезд, и, тоже счастливый, пошел домой. ; Вы даже не поцеловались? - удивленно спросила меня Света. ; Ха-ха-ха, - посмеялся я, - Да мы еще до лета не целовались. А когда начали целоваться, то это было так редко, что я даже не помню, когда это было у нас впервые. Просто она не любила это делать, я так и не понял почему. Парой мы стали считать себя только с двадцать седьмого мая. С этого времени я понял, что это будет единственный в моей жизни человек, которого я буду любить всю жизнь. Я это понимал лишь косвенно, но сформулировал эту мысль окончательно и прямо чуть-чуть позже. Так мы стали видеться с ней почти каждый день. ; Но если она не любила целоваться, то чем же вы тогда занимались? ; Ей нравилось, когда я ее целую в шею, как я ласкаю ее грудь, бедра, как я шепчу ей на ухо, что безумно люблю ее. Но сексом мы не занимались, потому как она сказала, что сможет сделать это только после свадьбы. ; И ты что, готов был ждать? ; Ты прям как парень говоришь, который ценит минутную потеху больше, чем глубокие чувства! - с удивлением и ухмылкой посмотрел я на нее. - Я же говорю, я ее безумно любил! Поэтому мне было не важно, когда это произойдет. ; И что, даже не хотелось? ; Ты что? Конечно, хотелось, мы только об этом и говорили. Как будем в будущем заниматься любовью. Единственной нашей договоренностью в этом было то, что мы будем заниматься только классическим сексом, без всяких дополнительных извращений. В таких чувствах мы жили с ней до того, как я поступил на первый курс института. Седьмого октября, в субботу, она уговорила меня не ждать до свадьбы, которую мы хотели сыграть, как только ей исполнится восемнадцать. Скажу честно, на уговоры потребовалось немного времени. Мы долго возились с презервативом, потом искали как поудобнее прилечь, ведь у нее и у меня это было впервые. После этого мы занимались сексом все свободное время. Когда я учился в Екатеринбурге, это было лишь по выходным и в дни каникул. В этом занятии было столько любви, столько страсти, что мы делали это раза по два, три за день. Все лето, как ты догадываешься, проходило именно за этим. Мы редко с ней куда-то ходили, нам было нужно одно: секс и только секс. Говорят, что люди со временем начинают холодеть друг к другу, но в нашем случае, по крайней мере, точно могу сказать за себя, этого не происходило. Все шло так бурно и живо, как будто мы только-только полюбили друг друга и у нас еще не остыло первое впечатление, хотя на тот момент мы встречались уже два года. ; А почему вы расстались, раз так все хорошо было? - спросила удивленно она. ; Точно не знаю, - сказал я, грустно вздыхая. - Она этого сама захотела. ; Но что-то же должно было произойти! - не унималась Света. ; Она отправила мне сообщение на телефон, в котором призналась в измене. ; Дак она тебе изменила? ; Нет... По крайней мере, она потом так сказала. В это время вошла Светлана Ивановна и принесла нам свежее постельное белье. Света больше не затрагивала эту тему, и я к ней тоже не возвращался. Однако, когда прошло много времени после моих путешествий, когда мы с Верой стали хорошими друзьями, она объяснила, почему она тогда решила со мной расстаться. Причина оказалась такой простой, что все мои былые мысли по этому поводу оказались очень смешными. Когда я поступил в институт, то приезжал в свой родной город лишь на выходные, и мы имели возможность видеться с Верой только в эти дни. Мы созванивались с ней каждый день, пока я был в Екатеринбурге. Но, как я говорил раньше, на первом курсе мы с одногруппниками очень часто встречались для того, чтобы посмеяться под действием наркотика. И когда она звонила мне в эти моменты, я не брал трубку потому, что знал, что с ней придется разговаривать не меньше получаса. Я каждый раз с болью в сердце наблюдал за огромным количеством вызовов в своем телефоне, и мне было искренне жаль ее в те моменты. Позже, после окончания первого курса, когда я уже очень мало этим занимался, я признался ей в том, почему не брал тогда трубку. И рассказал ей про свою взаимную симпатию с очень красивой моделью, которая мной интересовалась и приглашала на свои показы, но я отказал ей, потому как очень любил Веру, сказав модели, что у меня есть девушка. Про модель я рассказал ей из-за гордости, тщеславия, мол, не каждый бы смог устоять, и многие бы изменили. Все это очень огорчило Веронику, я помню ее лицо, каким оно было, пока я рассказывал. Поступив в институт, она поехала в колхоз, куда обычно отправляют студентов государственных высших учебных заведений. Там она решила попробовать жить так, как жил я. И все это быстро ее втянуло: алкоголь, сигареты... Она уже не чувствовала ко мне то, что чувствовала раньше. Уже пропало желание связывать со мной всю свою жизнь. И это оказалось судьбоносным решением, которое было принято также из-за того, что я уделял ей мало внимания в течение долгого времени. Она знала, что я не прощу и не пойму только измену, поэтому и сказала мне это. И спустя чуть больше полугода начались те события, которые послужили началом этого рассказа. Как обычно, ночь для меня была без сна. Поэтому я в четвертом часу решил спуститься на кухню и попить чаю. На кухне не горел свет, но она не была пустой. Там сидел тот узбек, который накануне разговаривал с Андреем об алкоголе. Я немного удивился, даже мгновение опешил от неожиданности кого-либо увидеть в такое время суток. Но, заметив, что он улыбнулся и помахал мне рукой, я полностью пришел в себя и направился к шкафчику с посудой, где стояли кружки. ; Что, не спится? - спросил я его, ненадолго повернув к нему голову. ; Нет, просто я очень сильно храплю, - начал Атабек, - И меня из-за этого разбудили. Вот и решил немного здесь посидеть. А ты почему не спишь? ; Бессонница... - с грустью протянул я, - вот уже больше полугода... - взяв кружку, я пошел наливать воду из чайника, которая уже была горячей. ; В твоем-то возрасте? - удивленно спросил он. - Сколько тебе? ; Двадцать, - сказал я, подходя к столу. ; Выглядишь моложе, - сказал Атабек с улыбкой. ; Да, к счастью это так, - заметил я и, немного помолчав, сказал, - а ты говоришь совсем без акцента. Давно в России? ; Уже семь лет живу, - ответил он, - но я сюда ненадолго, просто ребята попросили помочь. Потом он спросил про нас со Светой, что мы здесь делаем, надолго ли, и прочее. Я тоже задал несколько вопросов, касающихся его работы и его друзей-узбеков, но потом вдруг вспомнил про его разговор с Андреем и спросил: ; Ты на самом деле совсем не пьешь спиртное? ; Да, - с улыбкой произнес он. ; Но ведь ученые доказали, что немного вина даже полезно, - начал защищать я эту гадость потому, что сам выпивал. ; Это правда, но ведь и ртуть человеку полезна, пока она в градуснике, - загадочно сказал он. - Представь себе виноград, - сказал он и выдержал небольшую паузу, - наша кровь скользит по венам и артериям, имея клеточную структуру. У этих клеток есть оболочка из жировой пленки, которая не позволяет этим клеткам слипаться. Я тут же представил себе красные кровяные тельца - эритроциты, образ которых возникал еще со школьного плаката в кабинете биологии. ; Эти клетки, - продолжал Атабек, - проходя через маленькие каналы, питают полезными веществами все части нашего тела и головного мозга. Алкоголь растворяет эту жировую оболочку клеток, и они начинают слипаться, образуя по форме нечто, напоминающее гроздь винограда. Я тут же представил, как эритроциты висят на виноградной кисти с зелеными веточками, и это показалось мне забавным. Я, конечно, понимал, что это только примерный образ и на самом деле они выглядят немного по-другому. ; Эти скопления слипшихся клеток неспособны пройти через тонкие каналы, поэтому застревает там, и отдел, не получающий питания, просто напросто погибает, - заключил он, но, немного подумав, добавил, - когда у человека погибает большое количество к