тства видел перед собой только пьющих людей. Я помню, как мы с сестренкой Ниной в возрасте пяти-семи лет были на каком-то семейном празднике в квартире моих родителей. Весь праздник, как и в большинстве семей, взрослые пили разные спиртные напитки, пьянели и становились какими-то особенными. Когда праздник перешел с кухни в гостиную, мы с Ниной бегали по всей квартире друг за другом. Забежав на кухню, где никого не было, мы решили попробовать один из напитков взрослых. Под руку нам попалась клюквенная водка. Я аккуратно налил в железную крышечку из-под этой же бутылки немного ее содержимого и попытался выпить. Разумеется, меня чуть не вырвало после этого, я все выплюнул в раковину. Тогда я был ребенком и не мог понять, зачем взрослые пьют эту гадкую и горькую воду, но постепенно, взрослея и наблюдая из праздника в праздник, как это происходит, я невольно счел это действие само собой разумеющимся ритуалом. Лет с четырнадцати не проходило ни одного праздника, чтобы я не пил спиртное, а так как состояние опьянения было необычным и нравилось мне, то я стал пить не только по праздникам. Это приобрело характер неосознанного действия, которое происходило не реже нескольких раз в месяц. Хотя пить мне никогда не нравилось из-за вкуса спиртных напитков и состояния на следующий день, но все же за долгие годы наблюдения за взрослыми у меня возникла иллюзия, что мне все это на самом деле нравится. Вот так это и заседает в сознании, как само собой разумеющееся. На следующий день, после похмелья, Атабек сказал мне, что скоро намечается крупная работа в поселке недалеко от Туапсе. ; Конечно, я в деле! - сказал я ему. - Как раз после того, как закончим, будет, на что продолжать наше со Светой путешествие. ; Место примерно в шестидесяти километрах отсюда, - проговорил Атабек, - это значит, что жить мы будем там. ; Это даже хорошо, - ответил я ему, улыбаясь, и в шутку добавил, - дам Свете от себя отдохнуть. ; Это точно, - со смехом произнес он, - а то вон как ты ее спаиваешь. ; Что? - сказал я с возмущением, смеясь, - да это еще кто кого спаивает! ; Ты хочешь сказать, что инициатором ваших пьянок является Света? - с удивленной улыбкой спросил Атабек. ; В большей степени так и есть, - ответил я, не желая при этом компрометировать Свету, - но я вообще не склонен к пьянству по своей сущности. Это заявление удивило и очень рассмешило его, ведь он всерьез думал, что я всегда являлся инициатором наших со Светой гулянок. *** 6 августа 2009 года мы поехали в поселок - Новомихайловский. Нас отвез наш прораб Алексей. Это был крепкий мужчина высокого роста, возрастом около тридцати лет. По своей отличной физической форме, лицу и прическе он напоминал мне какого-то голливудского актера. Единственное, что портило его безупречный вид, это его постоянная сутулость. Из всей нашей бригады я был единственным русским, поэтому мы с ним сразу нашли общий язык. Главным первое время считался Шаназар, отец Надирбека, но спустя некоторое время нашей работы стало ясно, что всем процессом в большей степени руководил Атабек. Шаназар больше говорил и хвастался, чем делал, поэтому-то и не внушал никакого доверия в последствии. Даже Надирбек тогда больше слушался наставлений Атабека, чем своего отца. С нами приехал и Мардан, правда, через пару дней у него возникли какие-то срочные семейные дела, и мы остались вчетвером. Работа наша была благородной, что мне очень нравилось. Мы должны были отремонтировать школьную столовую, в последний раз это делалось лет 20 назад. Нам предстояло переделать именно то место, где трудился весь персонал школьной столовой, не задевая обеденной зоны, где уже были заменены только окна. В месте нашей работы нужно было поменять все: от пола до потолка. Закончить мы должны были к первому сентября, когда детишки пойдут в школу, поэтому работали все это время с восьми часов утра до часа или двух ночи, с часовым перерывом на обед. На улице стояла огромная бочка, приспособленная на специальной конструкции, сделанная в виде кабинки. На дне этой бочки был кран с ситом, это служило нам душем. Еду мы сначала готовили на огромной электрической печи, которая стояла в большой комнате, где, по-видимому, и готовились все кушанья для учащихся, но позже, когда в этой комнате нужно было класть напольную плитку, на обед мы чаще брали курицу-гриль, либо готовили пельмени на маленькой одноконфорочной плите, которую принес нам завхоз. Свой первый рабочий день мы начали с того, что усиленно разбивали напольную и настенную плитки. Это занятие доставляло огромное удовольствие, ведь не каждый день была возможность, имея в руках топор и монтировку, со всей силой разбивать кафель на стенах. Вообще разрушение чего-либо доставляло мне немало удовольствия в то время. Мы сдирали огромные слои краски со стен выше плитки и побелку с потолка. Если выразить это все коротко, то это было тотальное уничтожение прежнего ремонта до голых стен. Во всем этом разрушении был и минус: скапливалось огромное количество мусора, состоящего из кафеля, бетона твердой краски и пыли, который пришлось ведрами спускать со второго этажа. Мы с Надирбеком вынесли за эти два дня несколько тонн такого мусора на улицу. Образовавшаяся гора была просто огромна и даже превосходила в высоту человеческий рост. За эти пару дней мое тело ломило так, как это бывает у людей на следующий день после первого посещения тренажерного зала, где они выложились по полной. Спустя какое-то время боль ушла, и я был в отличной физической форме и чувствовал, как крепну с каждым днем. Так как я не умел ничего из того, чем занимались узбеки, то я выполнял только ту работу, которая не требовала особых умений, такую, как замес штукатурки специальным смесителем, покраска потолков, замазывание щелей. В общем, я делал все, что мне скажут. Хотя я и не выполнял каких-то квалифицированных действий, мне нисколько не казалось, что я работаю меньше кого-либо. Наоборот, я считал свою работу еще тяжелее, и с ответственностью относился ко всем поручениям. Разговаривал я в основном с Атабеком и Надирбеком, так как Шаназар постоянно ходил с насваем под языком, к тому же очень плохо говорил по-русски и чаще хвастался или хвалился собой, чем говорил что-либо полезное. ; У него в семье все такие, - говорил по этому поводу Атабек, - и братья, и отец, все очень много говорят о себе то, чего они не стоят. ; А что, с ним бывает много проблем? - спросил я, уже догадываясь, что ответ будет положительным. Мне были интересны примеры. ; Да ты что сам не заметил? - удивленно спросил меня Атабек. - Вон, после него четыре плитки отвалилось уже, и я уверен они и дальше будут отваливаться! Этого аргумента мне было достаточно, чтобы и в дальнейшем не доверять Шаназару, тем более Атабек не часто говорил о людях что-то, что их понижало в чьих-либо глазах. Я не буду вдаваться в детали, что именно происходило по ходу нашего строительства, думаю, что это будет немного лишним. Коротко касаясь некоторых элементов ремонта, в основном я буду приводить те интересные диалоги, которые происходили у нас с Атабеком во время обедов, перекуров и тех моментов, когда мы работали рядом. Так, однажды, мы затронули за столом очень интересную тему, которая касалась помощи людям. Началось все с того, что к нам перед обедом подошли несколько нерусских рабочих, вставляющих окна на другом конце школы и попросили маленький шпатель на время. Когда Атабек дал им его и те ушли, Шаназар начал что-то возмущенно говорить ему на узбекском. ; Что случилось? - спросил я, когда они закончили. ; Потеряет, сломает, - как всегда, с жутким акцентом начал Шаназар. ; Да не слушай его, - перебивая, сказал мне Атабек, - нужно помогать людям. ; Я тоже так думаю, - согласился я, - тем более как можно сломать маленький шпатель? ; Это же таджики, ты что, телевизор не смотришь? - со смехом напомнил Надирбек известную передачу. Когда мы все дружно посмеялись над этой шуткой, то Атабек сказал: ; Однажды, когда я торговал арбузами у себя на родине, это было на большом оптовом рынке, куда люди привозили те овощи или фрукты, в которые вкладывали деньги, рядом со мной стоял мужик, торговавший помидорами. ; В каком смысле, вкладывали деньги в овощи или фрукты? - уточнил я. ; Ну, вот я, например, имел определенный участок поля, делал рассаду, а потом, когда арбузы вырастали, продавал их по несколько тонн оптовикам, которые в свою очередь везли это все в магазины, или в ларьки, или еще куда на розничную продажу. ; Понятно, - сказал я, слушая очень внимательно и ожидая продолжения. ; И вот, накануне, - рассказывал Атабек, - с этим мужиком по телефону договорился один посредник на определенную сумму, он должен приехать на «Газели» через несколько дней. Но у этого мужика в эти дни была хорошая торговля, он продал почти все свои помидоры по более выгодной цене, оставив только небольшую часть, которая бы занимала лишь треть «Газели». ; Но как же так? - спросил я, - А что стало с тем посредником? ; Так вот, слушай, - сказал Атабек тоном, дававшим понять, чтобы я был терпеливее, - Когда посредник приехал, он очень удивился, что его так подставили. А когда узнал, что в этот сезон помидорами занимался только тот, с кем он договаривался, то вовсе схватился за голову. Он говорил торговцу помидорами, мол: «Как же так? Я потратил деньги на бензин и теперь мне нужно будет оплачивать это из своего кармана, если я ничего не привезу, ведь того, что у тебя есть, слишком мало!».