Лейтенантом быть однозначно тяжело. Вроде только вчера ты был сам пятикурсник, а младшекурсники тебя опасались, и даже некоторые офицеры института слова не могли сказать. А тут ты завис: уже не король, но и не самый последний человек. И на тебя свалилось одновременно все: планы, отчеты, занятия, тренировки, доклады, техника, обслуживание, зачеты. Кто же знал, что в институте тебя научили всему, кроме того, как служить?! А тут ты такой молодой, задорный с горящими глазами лейтенант поднимаешься на ходовую в своих шикарных клешах, как у волка из «Ну погоди», и слышишь хлесткое:
– Лейтенант, неси линейку, если клеш больше, чем у меня, мы режем штаны прямо здесь.
И лейтенанту становиться грустно, да грустно. И ты такой грустный лейтенант, аккуратно перепрыгивая последние ступеньки трапа, стремительно несешься в каюту, быстро замеряешь клеши, держишь в уме цифру, от которой уже отнял пару сантиметров, и уже немного веселее бежишь на ходовую и слышишь одобрительное:
– Лейтенант, у тебя на сантиметр меньше, носи! – и веселый смех комбрига.
Служба на корабле прекрасна еще тем, что в ней есть неповторимые традиции, которые сочетают в себе шик, суровость и красоту.
Как всегда торжественно принимается в ряды моряков-пограничников новый боец. Весь экипаж строится на юте корабля6. Боцман тем временем наполняет самый большой плафон чистейшей, как слеза, морской водой. Так было и у Соколова. Он встал перед грозным строем, командир произнес вступительную речь. После чего боцман передал ему плафон с водой. Соколов со всей силы закрыл глаза и начал пить горько-соленую воду. А весь экипаж дружно изо всех сил подбадривал его. Это, наверное, единственный случай, когда можно без разрешения выкрикивать что-то из строя. И с последним глотком воды все начали ему аплодировать. Вот тогда-то он и стал настоящим моряком-пограничником! Ему вручили диплом с координатами места, где он прошел обряд посвящения.
Солнечный весенний день вступал в свои права. Личный состав собрался в столовой команды и занимался очень важным делом – лепил пельмени. Да, да. Это самое увлекательное занятие, которым занимается весь экипаж. На самом деле в современном мире, когда все магазинное пытается вытеснить домашнее, лепка пельменей одной командой -это что-то грандиозное. Ровные кругляшки получаются с помощью стакана, а рядом с мясом, которое нужно завернуть в тесто, лежит чеснок, перец. Это сюрпризы, их будет достаточно, но кто станет «счастливчиками», никому не известно! Такие мероприятия всегда сплачивают коллектив, разбавляя трудные нескончаемые сутки в море разнообразием.
Тридцать суток моря пролетели не сказать, что быстро, но на одном дыхании. Почти каждый день приходилось кого-то задерживать. Браконьеров как будто прорвало, или они не хотели уходить, пока не выловят все водные биоресурсы. Командир представлял, как его помощник устал. Ведь пару лет назад он был таким же помощником, а день помощника командира – это сплошная, ежедневная карусель. Всех организовать, собрать, развести на работы, со всеми провести занятия. И на всё это тысячи листочков отчетных документов. Обязательно проконтролировать, чтобы все везде было записано. Вроде наступил момент отдыха, но нет! Снова задержание, осмотр, огромная стопа документов, а вот уже и утро, Карусель только раскручивается. А самое неприятное во всем этом – не отсутствие возможности поспать, не огромный объем работы и обязанностей, самое страшное – бумаги, их поток как цунами сваливается на тебя и заполняет все свободное пространство. Отчеты, анализы, планы, планы проверок, планы контроля проверок, планы проверок контроля – круговорот! И, как говорили раньше уважаемые и грамотные люди, канцелярия против флота пошла и флот победила.
Были слышны команды о подготовке сетей и канатов, а также отпорников к выкидыванию за борт. Звучали угрозы в адрес пограничников, если те появятся, Это на браконьерском судне тоже готовились к возможной встрече. Мрачные люди со злостью вытаскивали крабов из ловушек, кидая их в чаны с морской водой. Какая- то часть сразу же разделывалась и варилась, всё готовилось к тому, чтобы передать продукцию на берег и продавать. А на берегу ее охотно покупали, даже не представляя, в каких антисанитарных условиях она готовилось.
А солнце как будто чувствовало эту встречу, испугалось и спряталось за тучами. Мрачным и серым стало все вокруг. Скалы, которые только что весело играли с волнами, стали как-то зло их разбивать, крики чаек стали какими-то печальными.
Она стояла на скале и смотрела вдаль. Солнце весело ей улыбалось, а где- то там оно грозно пряталось за облака, где- то там была серость, где-то там был он. Эльф подбежал к ней и сел рядом, немного поскулив, он лапой дотронулся до неё и завыл. Она с испугом в глазах повернулась к нему: он так никогда не делал.