– Глупости – отозвался Эль Гракх, до которого долетели слова де Фюрьи, произнесенные достаточно громко – Боги давно забыли про нас. Им нет дела ни до наших грехов, ни до чего-то другого. Может, они спят, может, просто мы им надоели. Или вовсе ушли по звездной дороге к пределам другого мира. Так что не переживай, Гарольд, если тебя и настигнет кара, то она придет точно не с небес.
– Если бы ты такое произнес там, в Королевствах и кто-то это услышал, то гореть тебе на костре еще до заката Солнца – нараспев произнесла Магдалена – И нам за компанию, просто потому что такое слушали.
– Меня там сожгли бы и без всяких речей – рассмеялся Эль Гракх – Просто за то, кто я есть такой. И, как верно было замечено, вас тоже. За компанию. О, глядите, кажется мы почти добрались до места. А, может, и нет. Здесь одно захолустье на другое похоже невероятно.
– Море рядом – сообщил нам Гарольд, чуть ли не со свистом втянув в себя воздух, а после расплывшись в улыбке – Этот запах я ни с чем не спутаю.
– Тогда мы точно на месте – приободрился Эль Гракх – Быстро добрались, нечасто такое случается. Я думал, что сегодня снова придется в пустыне ночевать.
– Какая дыра! – вздохнула Миралинда – Я думала, что уже повидала в наших странствиях самое дно миров, вроде Лиройских пустошей, но нет, ошибалась. Бывает и хуже.
И правда, Фаруз производил на редкость мрачное впечатление.
Приземистые дома, причем все какие-то серые, неприглядные и потрепанные жизнью, полуразрушенный храм, покосившиеся мачты нескольких кораблей, которые было видно даже отсюда. Корабли эти почти наверняка валялись на берегу, с брешами, зияющими в их черных днищах. А еще – пустые улочки, наполовину занесённые песком. Впрочем, песок тут был везде, возникало ощущение, что пустыня ведет с людьми войну, буквально осаждает их. Мало того – она выигрывает эту войну. Дома на окраине, судя по всему, уже лишились жильцов, и песок почти наполовину скрыл их от взглядов проезжающих.
– Знаете, мне кажется Сафару надо бы Линдусу еще и золотишка до кучи добавить за то, что тот это место себе заберет – тихонько произнесла Эбердин, когда мы въехали Фаруз – Кому такое счастье нужно?
– Знаешь, иногда люди воюют за еще менее ценные владения – Рози брезгливо поморщилась, мы наконец-то столкнулись с подтверждением того, что этот город-призрак все же населен. Если точнее – с немыслимо зловонной выгребной ямой – Например за склон горы, на котором кроме камней ничегошеньки нет. Или за островок в северном море. Его из края в край за пять минут пешком обойти можно, растет на нем три чахлых деревца и живет один тюлень. И что? Три года его делили, куча народу в сражениях погибла. Для войны главное не повод. Для нее главное – идея, причем желательно самая что ни на есть абсурдная. Просто в глупость люди верят быстрее и охотней. Когда мудрено – это плохо, это от народа далеко.
– Вроде того, что новому императору вот это кладбище в песке понадобилось? – уточнил Мартин, слышавший наш разговор.
– Ну да – кивнула Рози – И все, началась пляска. Мне вообще кажется, что войны изобретены не для передела мира. Их придумали для того, чтобы кровь в венах у простого люда не застаивалась. Когда он долго друг друга не убивает, то начинает думать, а ни одному толковому властителю такое не нужно. Люди ведь подумают-подумают, да и начнут потихоньку к его горлу подбираться, поскольку среди них непременно найдется тот, кто задастся вопросом – почему у короля и его окружения есть все, а у меня ничего? И не пора ли подобное положение вещей исправить?
– Ваши ученики говорят крамольные речи – вроде бы шутливо, но как-то очень всерьез заметил Равах-ага – При дворе на них бы уже писали донос. Даже не дожидаясь конца беседы писали бы.
– Я не могу запретить им думать – ответил ему Ворон – Особенно учитывая количество времени, затраченного на то, чтобы они начали это делать.
– Но вы можете запретить им произносить вслух некоторые из тех мыслей, которым лучше остаться там, в голове – предложил капитан – Я промолчу, я ничего не слышал. Но раньше или позже найдется тот…
– Раньше или позже мы все будем мертвы – перебил его Ворон – И, если продолжительность их жизни зависит от длины языка, значит так тому и быть.
– Отчего-то мне кажется, что вы не очень поверили моим словам – заметил капитан.
– Нет, просто я начинаю верить в то, что ни один из моих недотеп-учеников не позволит стражникам вот так просто взять себя живьем, не говоря уж о прогулке по эшафоту – пояснил наставник – А если такое случится, то я лично жалости не испытаю. Скорее – стыд. Это будет означать, что я зря потратил кучу времени.