— Пошли наши охранники мародерить — сообщил Мартин, поднимаясь к нам — Хлебом их не корми, дай покойников обобрать.
Это он сейчас такой спокойный, а в самом начале, когда Ворон запретил ему обшаривать убитых, то негодованию его не было предела. Вся разбойничья натура Мартина протестовала против такого расточительства. Да и кое-кто из наших его поддержал, пусть и шепотом.
Но наставник был тверд, как скала. Разграбить обоз ворюги-казнокрада — пожалуйста. Забрать драгоценности и оружие мятежного принца — тоже можно. Но резать у мертвых пальцы ради перстней и выворачивать их карманы нельзя.
Почему — никто так и не понял, а уточнять побоялись.
— Что взято с мертвого врага — то законная добыча — привычно-лениво сообщил ему Жакоб — Мне один знающий человек еще в той жизни это сказал. Он сам в прошлом воякой был, на вот такую же добычу после харчевню открыл. Какой-никакой, а достаток. Я, если бы к мастеру в ученики не попал, все одно бы в наемники подался. И профессию получишь, и на старость денег скопишь.
— Если не убьют — уточнила Рози.
— А коли убьют, так и голова ни о чем болеть не станет — парировал Жакоб — Так-то!
— Кто тут о голове речи ведет? — весело спросил Монброн, присоединяясь к нам — Вот она. Какой красавец, а!
И он показал нам свежеотрубленную голову, с шеи которой на песок все еще капала кровь. Это несомненно был вождь кочевников, потому что татуировку Солнца на лбу простой воин, пусть даже очень уважаемый, себе наколоть не мог. Такие имели право носить только вожди, а также их сыновья и внуки, то есть те, кто со временем займет место предводителя.
— Представляете, он еще дышал! — поделился с нами Гарольд и тряхнул голову — Ух, сколько же жизненной силы в этих детях пустыни! Ему лошадь грудную клетку раздавила, «угли» две дырки в животе выжгли — и хоть бы хны. Лежит, глазами крутит, хрипит, ладонью песок скребет, рукоять сабли ищет. А сабля — тю-тю. Я пошарил вокруг, но не нашел ее. Жаль, жаль. Как правило, у вожаков кланов хорошее оружие встречается, со сталью старой ковки.
— Да, крепкий народ — согласился с ним Эль Гракх — Наставник, будем мародеров ждать? Или пусть догоняют, как закончат?
Ворон глянул на небо, где уже кружились стервятники, поправил шляпу и проворчал:
— Убедись, что живых не осталось, и скажи этим, что мы отправляемся. Хотелось бы до ночи добраться до оазиса. Воды осталось маловато.
Эль Гракх отправился вниз, а наставник продолжил свои речи:
— Магдалена, ты молодец. Фриша, это последний раз, когда я поставил тебя на острие атаки. Ты слишком слаба, ты можешь испортить все. Знания есть, но сил для надлежащих манипуляций у тебя не хватает.
— Мастер! — обиженно взвыла девушка.
— Именно — холодно ответил ей Ворон — Я твой мастер, а это мое решение. Не самый серьезный бой, не самый сильный противник, но тебе и этого хватило с лихвой, чтобы скиснуть. А теперь представь, что мы участвуем в серьезной битве, что мы часть стратегического плана Сафара и себе, по сути, не принадлежим. Наша задача — поддержать своей мощью определенный участок сражения, от которого, возможно, зависит общий успех всего дела. И благодаря тебе мы не выполняем то, что на нас возложили. Наши войска бегут, неприятель на их плечах входит в столицу, власть в Халифатах поменялась и с этого момента мы снова бездомные. Мало того — мы враги для всех. Для нового повелителя, поскольку наша компания выступала в войне против него, для Сафара, которого мы подвели, для… Для всех! И вот тогда начинается самое интересное. Мне продолжать, или ты все уже поняла?
— Не дура — шмыгнула носом Фриша.
— И в этом я тоже не уверен — свел брови Ворон — Если бы у тебя имелись хоть какие-то зачатки разума, то ты сама бы мне давно сказала то, что сейчас прозвучало. Ты же знаешь свои пределы, понимаешь, что тебе по плечу, а что нет. И — молчишь. В результате пришлось устраивать это представление и данную унизительную процедуру.
— И куда мне теперь? — просто-таки звенящим голосом спросила у наставника Фриша — Если я вам не нужна?
— Боги, за что вы меня караете своим гневом раз за разом? — простонал Ворон — Де Фюрьи, у меня нет больше сил. Объясните вы этой… Ыыыыхххх! Коня мне!
В результате никто из нас не мог всю обратную дорогу понять, чего хочется больше — то ли Фришу пожалеть, то ли отругать, то ли удавить. Просто она разозлила наставника до такой степени, что тот с нами аж до самого возвращения в город не разговаривал. Возможно, и там бы продолжил молчать, выбрав себе в собеседники кувшин с вином, он так поступал всякий раз, возвращаясь из поездки, кабы в гостиной того дома, что нам отвел под жилье князек с дурацким именем Раманару, не обнаружился нежданный гость из числа тех, от визита которых не знаешь, чего и ждать.