- В какую кошку? - спросил Скребнёв, раздражаясь тем, что его подозреваемые разбегаются, как мыши.
- В обыкновенную ... пятнышками...- сказала Мара, а лейтенант выглянул в коридор и крикнул: - Всех согнать в лабораторию и запереть!
Когда академика Молчанова вывели из комнаты, Мара подошла к лейтенанту Скребнёву и впилась в его губы, засовывая свой язык ему в рот. Лейтенант сделал попытку освободиться, но потом махнул рукой, так как Мара уже расстёгивала его галифе. Когда сержант заглянул в дверь, чтобы доложить об исполнении приказа, то замер на месте, так как такие скачки видел впервые. Мара с таким неистовством насаживалась на нефритовый стержень распростёртого на полу лейтенанта, словно исполняла своё последнее желание. Возбуждённый сержант подумал о том, кого бы сейчас трахнуть, но, ввиду отсутствия сексуального партнёра, забежал в туалет, где облегчился от взбесившегося семени. С чувством выполненного долга он вернулся под дверь, за которой разносились громкие возгласы. Через некоторое время взмокший лейтенант вышел из комнаты и бросил сержанту на ходу:
- Выполняешь её приказы, а я домой, отдохнуть!
Мара спустилась в лабораторию, где понурившись, сидели сотрудники и громко сообщила:
- Чего сидим? Все за работу! Паша, нам поставлена задача - снова сделать "демонную" бомбу.
Все догадывались о том, каким способом Мара отменила экзекуции персонала и не порицали её за это. Мара сходила в столовую и приказала поварам доставить завтрак в подземный бункер, так как разбуженный рано утром контингент сотрудников был не выспавшимся и голодным. Такая забота о подчинённых возвела Мару в ранг выдающихся руководителей, вызывая одобрение всей лаборатории. Даже Паша подошёл к Маре и спросил:
- Что я должен делать?
- То же, что и всегда, - сказала Мара, - а я пойду к своим кроликам - несмотря на смену власти, им по-прежнему хочется жрать.
Репликация седьмая. Илья
Илья надолго задержался у Красавчика, который собрал большую бригаду и контролировал все близлежащие деревни и маленькие городки от набегов пришлых варягов. Взамен получал оброк в виде пищевого довольствия и денежную мзду от торгового люда. В большие города он не совался, так как там орудовали местные шайки, а наступательные бои в городских застройках чреваты большими потерями, что Красавчика не устраивало. Илья не спешил проведать мать и отца, так как не любил родительских проповедей, а в отряде Красавчика было интересно и он, как историк, находил свою жизнь в лесу познавательной. Илья в отряде обучал отобранных бойцов Красавчика военной магии. Когда Соловей уходил с поручениями в дальние деревни или в другие отряды, то Илья приставал к нему в напарники. Дружба и соперничество, возникшие в начале их знакомства, взаимно притягивало их, поэтому со стороны, несмотря на их антагонизм, Илья с Соловьём казались, как друзья - не разлей вода.
Однажды они отправились в Потьму.
Там находился самый дальний отряд Красавчика, возглавляемый Кежаем, человеком жёстким и беспощадным. Своих людей Кежай держал в кулаке, но и местным поселянам в мордовских деревнях приходилось несладко, так как атаман тиранил их тяжёлыми поборами. Красавчику давно жаловались на ненасытного атамана, и он отправил Соловья увещевать супостата умерить аппетит. Места в этой мордовской глубинке лесные и болотные, а тамошние жители сплошь и рядом потомки лагерных надзирателей. В советские времена в окрестных лагерях сидели политические заключённые: эсеры и меньшевики, троцкисты и каменевцы, зиновьевцы и бухаринцы, а вместе с ними воры и раскулаченные крестьяне, национальная оппозиция и диссиденты, а перед самым распадом Советского Союза в Дубравлаг сажали евреев, посмевших пожелать уехать за границу: в Израиль, Соединённый Штаты Америки, Францию и Германию. Бывшие лагеря и вырубленные дубравы давно заросли кустами и вездесущей осиной. Эти места, усыпаны костями многочисленных поколений зеков, источали липкий дух неволи, навечно застрявший в местных болотах. Этот дух тушил всякую инородную мысль, признавая только одно - тупое и беспрекословное подчинение.
Им предстоял длинный путь через малонаселённые или совсем пустые деревни и посёлки: Старый Город и Барашево, Явас и Заречный, Парца и Ударный, Леплей и Пионерский, Сосновый и Молочница, Волковка и Потьма. Илью интересовали исторические подробности здешних мест, а Соловей, абориген мордовского края, был здесь, как рыба в воде. Преимущественно ночевали в деревнях, в которых имелись известные только Соловью хозяева, представляющие скрытные ночлежки, так как их могли выследить шныряющие в воздухе государственные дроны Казанского или Волжского региона. Идти приходилось заснеженным лесом, опасаясь тех же дронов, которые сканировали лицо и если находили его в базе - стреляли без предупреждения. Белые маскхалаты спасали мало, так как дроны имели инфракрасную оптику поэтому, при их появлении, зарывались с головой в сугроб.
Это случилось на второй день их похода, когда они покинули посёлок Парца, с двумя брошенными женскими лагерями. Стоило им выйти из посёлка и скрыться в еловом лесу, как странным образом исчезла земля под ногами, а верхушки деревьев застыли, а потом дёрнулись в сторону, осыпаясь снегом, точно их кто-то встряхнул. Дрон, от которого они спрятались перед этим, тоже повёл себя странно: три пропеллера жёстко замерли на месте, но летающая смерть не грохнула вниз, а неподвижно замерла в вышине. Через несколько секунд дрон разморозился и резко включился, чётко оставаясь на том же месте. На немой вопрос Ильи о странном происшествии его попутчик сразу выдал свою версию:
- В Сарове проводят атомные эксперименты.
Илья, пусть и далёкий от современной физики, так не считал, понимая, что они наблюдали какое-то редкое и глобальное явление. Внезапно дрон бросился в сторону и сразу открыл огонь. Взглянув туда, Илья увидел бредущего по снегу человека в долгополом одеянии и с обнажённой головой. Дрон стрелял издали, и пули вспахивали снег вокруг безумца, который стоял на месте и не прятался.
- Ложись! - крикнул Илья, но незнакомец не собирался падать, а смотрел на приближающийся дрон. Илья полыхнул огнём в летящую смерть и подбитый дрон свалился в пике, а потом зигзагами ушёл в сторону Сарова.
- Сейчас прилетят, вороны! - воскликнул Соловей и сердито добавил, рассматривая незнакомца: - Нашли дурачка на свою голову!
Илья подбежал к незнакомцу, который оказался юношей, и потащил его за руку, объясняя неразумному:
- Бежим! Сейчас прилетит стая дронов.
На него непонимающе смотрели широко раскрытые глаза юноши, который не стал кочевряжиться и побежал рядом с Ильёй. Всего в километре от посёлка Парца находился посёлок Ударный с двумя бывшими зонами, и Соловей направлялся туда, собираясь скрыться в разрушенных постройках. Сзади послышался шум, а когда Илья обернулся, то увидел чёрные точки воздушных ос, которые быстро к ним приближались. Они успели продраться через периметр зоны, на котором ещё оставалась поржавевшая путанка и куски колючей проволоки. Бараки без крыш едва ли спасли бы беглецов от пуль дронов, которые стаей коршунов высматривали свои жертвы. Возможно, что они уже заметили их и неслись прямо к ним.
- Сюда! - крикнул Соловей, ныряя в приземистое здание ШИЗО29 с бетонной крышей. Стоило им заскочить в тёмный проём без двери, как застрочили пулемёты, выбивая на крыше тревожную дробь, словно перед расстрелом. Илья присел у стенки и рядом с ним прислонился юноша. На противоположной стене кто-то увековечил название колонии, изобразив чёрной краской "ИК-10" и череп с костями. Взглянув на занесённый снегом пол, Илья с ужасом увидел, что незнакомец босой, а одна нога кровоточит. Вероятнее всего, что юноша наступил на колючую проволоку. Илья осмотрел на рану и вытер её горстью чистого снега. Из рюкзака вытащил бинт и перевязал рану, а потом натянул на ногу незнакомца две пары шерстяных носков из своих запасов. Соловей, наблюдая за действиями Ильи, смущаясь, вытащил из рюкзака домашние тапочки с помпончиками и дал два целлофановых пакета. Засунув ногу юноши в пакет, Илья надел на него тапочки и привязал их к ноге бечёвкой. Осмотрев своё сооружение, Илья довольно произнёс: