- До Потьмы дойдёшь, а там купим тебе обувку.
- Не дойдёт, - в пику ему сказал Соловей и выглянул наружу. Тут же ударила пулемётная очередь, а бетонные стенки отозвались барабанной дробью. Один дрон опустился ниже и принялся стрелять в проём. Стены брызнули отщёлкнутыми кусочками бетона, но Илья выставил наружу руку и полыхнул огнём. Дрон вспыхнул, а его обгорелые останки с шипением упали в снег.
- Придётся ждать темноты, - сказал Соловей, забираясь подальше, и вытащил из рюкзака спальный мешок. Забравшись в него с головой, Соловей беспечно закрыл глаза, намереваясь проспать до вечера. Илья вытащил свой спальный мешок и предложил незнакомцу: "Залезай". Когда юноша забрался, Илья снял с себя меховую куртку и тоже заполз в мешок. Выходило тесновато, но вскоре стало тепло. Юноша затих где-то под мышками, а Илья тревожно прислушивался к рокоту дронов. Вскоре и он заснул, убаюканный их ритмичной мелодией.
***
Илья испытывал странные ощущения: умиление, смущение и растерянность. Когда он проснулся, то обнаружил, что их новый знакомый, пригретый в спальном мешке Ильи, прижался к нему всем телом, положив голову на грудь, а руку закинул на шею. Вдобавок, нога юноши обхватила его ногу, словно они были любовниками. Такая "братская" любовь заставила Илью, кроме смущения, покраснеть, так как Соловей, давно уже поднявшийся, ехидно спросил, взирая на "сладкую" парочку:
- Чем вы там занимались целый день?
Илья принялся выбираться из мешка, чем разбудил юношу, который испуганно спросил: - Дроны?
- Вот, возьми, - сказал Соловей, протягивая юноше старые кирзовые сапоги, которые, видимо, нашёл в каком-то бараке. Юноша выбрался из спального мешка в своей хламиде, а потом принялся натягивать на ноги ссохшиеся сапоги. Илья невольно увидел, что у юноши под хламидой ничего нет и он совершенно голый. "Что за чёрт, - подумал Илья, - откуда он свалился на нашу голову". Он снял свой свитер, который связала ему мать, и сунул его юноше. Тот с благодарностью посмотрел на Илью своими большими глазами и прямо под хламидой изловчился одеть свитер. Рассматривая его бледные ноги, торчащие из кирзовых сапог, Илья снова полез в рюкзак и вытянул оттуда тёплые спортивные брюки, которые тоже отдал юноше. Пока юноша надевал брюки, отвернувшись от любопытных глаз, Илья спросил: - Как тебя звать?
Илье, показалось, что в его голове появились тараканы, которые изучают его мозг, а юноша, не мигая посмотрел на него и произнёс: - Иван!
- Откуда ты, Иван, - спросил Илья и юноша, после некоторых колебаний, произнёс: - Не помню.
- Иван Непомнящий, - хихикнул Соловей и приказал: - Поднимайте свои жопы и вперёд за мной!
Начало темнеть, но в небе уже проявилась бледная луна. Пока они дошли до конца посёлка Ударный, красное солнце скрылось за горизонтом, а впереди темнел молчаливый заснеженный лес. Сразу стало холодать, но маленький отряд, разгорячённый ходьбой, этого не заметил. Лес погрузился в сон, окутанный страхами, и неодобрительно стряхивал на головы путешественников снег с задетых веток. Иван Непомняший шагал посредине, ступая по следам Соловья, а Илья замыкал тройку.
Луна с наступлением темноты засветилась ярче, запутывая деревья призрачными тенями. Небольшой морозец заставил снег хрустеть под ногами с вкусным звуком, поощряя быструю ходьбу. Показались дома с тёмными глазницами окон, оставляя загадкой то, живёт там кто-либо или нет. Слева и справа от дороги потянулись остатки периметра зоны.
- Здесь сидели судьи и менты, - тихим голосом произнёс Соловей и сплюнул в сторону зоны. Они в полном молчании проследовали центральной улицей посёлка, казавшегося вымершим, так как ни одна собака не подала свой голос. Слева, на выходе из посёлка, они увидели ещё одну разрушенную зону, в которой, по сведениям Соловья, отбывали срок преступники-иностранцы. По выходу из посёлка дорогу совсем перемело, видать здесь давно не ездил транспорт. Луна всплыла вверх и деревья вдоль дороги прятались в своей тени, где испуганный глаз легко находил леших и старичков-боровичков. Присмотревшись, глаза обнаруживали свою ошибку, но воображение уже дорисовало страшную картину того, чего не существовало.
Слева снежными горками ютились несколько разрушенных домов, отмечая место, где когда-то был посёлок Пионерский. Совсем рядом за ним оказался следующий посёлок, Сосновка, мимо которого прошли не останавливаясь. Из какого-то дома, далеко от дороги, длинной серой лентой струился к небу дым, говоря о том, что жизнь не покинула это место. Они не стали останавливаться, а шли дальше по едва заметной дороге, заросшей кустами и засыпанной снегом. Через пару километров, которые показались десятью, появился следующий посёлок, Молочница. Дорога резко поворачивала влево, не заходя в посёлок. Соловей объяснил, что это к лучшему, так как в посёлке находилась исправительная колония строгого режима, а местные, работающие в зоне - хуже собак и сдадут с потрохами за понюшку табака.
- Можем остановиться, переночевать или идём дальше, - предложил Соловей, рассматривая в сумраке лицо Ильи. Будь он сам, то шёл бы дальше, но, глядя на сморённого Ивана, Илья согласился на ночёвку. Они свернули от дороги вправо, на дорогу, ведущую в посёлок. Не успели дойти до первого дома, как увидели человека, курившего у забора.
- Куда путь держите, служивые? - спросил мужчина, подсвечивая своё лицо огоньком сигареты. Его острый взгляд не понравился Илье, а Соловей тихо прошептал: "Идите, я поговорю..." - а сам подошёл к мужчине и спросил: - Огоньку не найдётся?
Илья и Иван ушли на десяток шагов вперёд, когда увидели, как Соловей быстро их догоняет. Мужчина стоял, опершись на забор, а потом медленно сполз в сугроб у забора.
- Быстро, влево! - прошипел Соловей и первым нырнул между домами в сторону огородов. Илья не стал оглядываться, так как знал, что мужчина убит, но хотел, чтобы Иван об этом не догадывался. Соловей объяснил Илье, что нужно идти быстро, так как на них могут спустить собак, как только обнаружат тело. Страх подстегнул путешественников, поэтому подгонять никого не пришлось. Уже под утро, когда луна снова побледнела на фоне светлого неба, они добрались до Потьмы. Соловей повёл огородами и вышел к какому-то дому за высоким забором. Во дворе залаяла собака, извещая хозяина о ранних гостях. Видать, хозяин уже не спал, так как открыл заднюю калитку с топором в руках. Вряд ли он с утра рубил дрова, видимо, шёл с топором встречать гостей. Окинув взглядом пришедших, хозяин ехидно заметил: - Зачем столько ртов притащил? Красавчик не кормит?
- Прослышали о твоих пирогах, вот и напросились, - легко согласился Соловей, а атаман Кежай, как догадался Илья, распахнул калитку пошире и произнёс: - Проходите, нечего понапрасну масть светить.
Овчарка бесновалась на цепи, но Кежай на неё цыкнул, и она обиженно заткнулась. Хозяин повёл в гостей дом. На невысоком крыльце стряхнули снег с ног и нырнули в раскрытые сени. Дверь в дом встретила приятным запахом сытности, а когда разделись, то увидели, как две молчаливые женщины накрывают стол. Кежай что-то шепнул молодой женщине, и она вручила Соловью и его компашке свежее бельё: белые кальсоны и просторные белые рубахи, а вдобавок - три больших махровых полотенца. Кежай отвёл их в натопленную баньку, словно ждал гостей с утра. Соловей и Илья быстро разделись, нырнули в парилку и сразу плеснули на каменку, поддавая жару. Нахлёстывая себя вениками, они потели на верхних полках, соревнуясь в выдержке. Соловей ехидно спросил у Ильи: - Что-то твой дружок застрял в предбаннике!
- Он такой же мой, как и твой, - парировал Илья и выглянул в предбанник.
- Что сидим? - спросил он у Ивана, который отмахнулся: - Я потом.
Соловей вопросительно уставился на Илью.