- Потом помоется, - сообщил он распаренному Соловью и объяснил: - У него, вероятно, какой-то дефект тела, вот и стесняется.
Когда они ополоснулись и юркнули в тесный предбанник, Иван юркнул в баню и закрыл дверь. Его не стали дожидаться, чтобы не смущать, а ушли в дом, где их ожидал готовый стол, который не блистал разносолами, предлагая солёные грузди, картошку и наваристый суп с какой-то дичью. В большой плетёной хлебнице горкой лежал домашний хлеб. За столом сидел заспанный белобрысый парень и Кежай. Хозяин вытащил квадратную бутылку и налил в стаканы самогон, шибанувший в ноздри. Белобрысому парню не налил, буркнув, как объяснение: "Мал ещё!"
- За знакомство! - произнёс Кежай и опрокинул стакан в рот. Когда закусили солёными груздями, Кежай придвинул к себе глубокую чашку с супом и спросил, пронзительно глядя на Илью:
- Соловья я знаю, а ты, чьих будешь?
- Я из Санкт-Петербурга, - ответил Илья, с наслаждением хлебая суп.
- Что же забыл в этих краях, аль по какой надобности? - спросил Кежай, поглядывая на Илью.
- Мать и отец в Сарове работают, - ответил Илья.
- Мать и отец, стало быть, работают, а ты в тати подался? - спросил Кежай, а Илья не знал, что ему ответить.
Соловей ответил вместо него: - Он Красавчику приглянулся, вот и оставили в живых.
- Даже так! - сказал Кежай и добавил: - Ну-ну!
В комнату зашёл раскрасневшийся Иван, и Илья взглядом показал на табуретку возле себя. Когда все доели суп, чашки забрала хозяйка и все наложили в тарелки картошки. Кежай налил стаканы, минуя своего сына и Ивана, и произнёс: - Чтобы дело не стояло, - после чего выпил и крякнул. Закусывая груздём, Кежай спросил, рассматривая Ивана: - А вьюноша, чей будет?
- Мой брат, - неожиданно выпалил Илья, а Соловей только посмотрел на него, но ничего не сказал. "Не объяснять же Кежаю, что Ивана нашли в лесу!" - подумал Илья, а Кежай с усмешкой спросил: - Что же ты брата не бережёшь? Обувка, вон, никакая, да и лапсердак в дырах.
- Обокрали нас на постое, - объяснил Илья, а Соловей ехидно добавил: - Не уважают нас в здешних местах.
Кежай и Соловей выпили ещё по стакану, а Илья отказался. После обеда Кежай увёл Соловья в другую комнату, чтобы поговорить, сообщив Илье: - Вы тут пока почаёвничайте.
Молодая хозяйка молча вынесла самовар, а на стол поставила стеклянные чашки с мёдом и вареньем из смородины и малины. Они успели выпить по паре чашек душистого чая из лесных трав, когда Соловей вернулся в комнату и сообщил: - Пошли спать.
За окном вовсю светило солнце, расцвечивая снег радужными блёстками, но они за ночь совсем умотались, да после застолья клонило ко сну, так что красоты зимы их не трогали. Сын Кежая отвёл их в какой-то сарай возле бани, который оказался не сараем, а однокомнатной избой. В комнате стояли две кровати, одну из которых занял Соловей, объявив Илье: - Вы на второй
***
- Рассказывай! - снова потребовала Людмила, так как Маргина застыла на диване с закрытыми глазами.
- Тебе сообщить хорошее или плохое? - спросила Маргина, укладываясь полежать на спине. Людмила забралась ей на грудь, положив лапки на шею Маргины, и заглянула ей в глаза. Их выражение ей совсем не понравилось.
- Говори хорошее, - выбрала она и Маргина со вздохом сообщила: - Хороших новостей нет!
- Куда девался Руслан? - догадалась Людмила и со слезами на глазах спросила: - Он погиб?
- Нет, он не погиб, - успокоила её Маргина, вытирая ей мордочку рукой, и попыталась объяснить: - Руслан отравился на Перию.
- Это ты его послала? - недоумевала Людмила.
- Нет. Он по глупости повернул перстень Эрземии и отправился на Перию, - сказала Маргина. Она не стала говорить Людмиле, что в кошку её превратил Руслан, так как не понимала, зачем он это сделал. Если хотел оставить себе их общую дименсиальную сеточку, то, по отношению к Людмиле, это жестоко с его стороны. В любом случае, пока всё не выясниться, не стоит рассказывать об этом Людмиле.
- Что ты собираешься сделать? - спросила Людмила.
- Я вызову подкрепление, - ответила Маргина, отправляя свои симпоты в Атлантический океан.
Чтобы скрасить ожидание, Маргина принялась приводить квартиру в порядок. Людмила, убитая горем, осталась лежать на диване. Занятая работой, Маргина отвлеклась от мыслей о Руслане и тихо мурлыкала под нос какую-то мелодию, происхождение которой она не помнила, да и не хотела выяснять. Для неё оказалось неожиданностью, когда она в прихожей нос к носу столкнулась с Лилит. Удивлённо застыв на месте, Маргина смотрела на свою подругу и родственницу, как на привидение. Лилит, прищурив свои глаза, ехидно спросила:
- Разве не ты вызвала нас сюда?
- Вас? - удивилась Маргина, так как послала сообщение только Лилит. Пред ней возникла Морти с косой за спиной, а за ней оказалась Марико и её подобревший Тарас. Он тут же окинул орлиным взглядом квартиру и с пафосом прочитал:
- Наймил╕ше мен╕ в св╕т╕ - там, де я родився,
Там я зр╕с, п╕знав там Бога, в школ╕ там учився.
Деревце там кожне знаю, ╕ дуби стар╕╖,
Там п╕знав я дн╕ весел╕, л╕та молод╕╖.
Там ╕ рибка веселенька у р╕чц╕ гуля╓,
А в садочку у вишнев╕м соловей сп╕ва╓.
Село р╕дне, р╕дн╕ ниви, я к я вас не бачу,
То я тужу ╕ сумую, а часом заплачу.
Пусть стихи о родине Тараса были не к месту в городской квартире, он попытался сквасить лицо, собираясь выдавить слезу, но не получилось. Марико с умилением дотрагивалась до каждой вещи в доме и проникновенно произнесла: - Нет ничего лучшего в мире, чем возвращение домой!
Морти сердечно обняла Маргину и доверительно прошептала на ушко: "Я по тебе соскучилась..." Маргина пустила слезу и расчувствовалась, отчего Морти растаяла, как мороженное в жару. Маргина снова прижала её к груди и тоже шепнула на ухо: "У меня есть хорошие новости для тебя, Морти".
- Ты где пропадала столько лет? - возмутилась Марико, тиская Маргину, а Тарас чмокнул её в щеку и душевно произнёс: - Здравствуйте, мама.
Все прошли в зал. Марико, увидев Людмилу, восхищённо промолвила: - Какой красивый котик! Почему он такой печальный? Ты, что, его не кормишь?
- Мама, ты меня не узнаёшь? - спросила Людмила печальным голосом. Марико, ошарашенная тем, что кошка говорит, удивлённо спросила Маргину: - Это, случайно, не Туманный Кот?
- Мама! Ты, что, совсем сбрендила!? - возмутилась Людмила и спросила: - Ты меня не узнала?
- Такой тебя узнать не просто, - ответила Марико и спросила у Маргины: - Дэда30, что случилось? Как только ты появляешься, так сразу рушится окружающий мир!
- Чему же тут удивляться, ведь я для всех стандартная дура, - пошутила Маргина, вспомнив слова Эрземии, и вдруг услышала внутри себя чей-то знакомый голос: "Ты ошибаешься! Ты полная дура!" Маргина присела на диван, чтобы не упасть, так как этот голос навевал в памяти страшные ассоциации. Она так и не вспомнила, кому принадлежал голос, а Морти тревожно её спросила:
- Что с тобой случилось? У тебя что-то болит?
- Фантомная боль из прошлого, - пробурчала Маргина и подняла глаза. Все устремили на неё взгляды, и она поняла, что нужно рассказывать с самого начала.
- Всё началось с того, что я взорвала атомными бомбами Маскву и улетела в небо... - начала Маргина, а Марико сразу прервала её вопросом: - Кстати, зачем ты взорвала Маскву?
- Это не я, а Хутин...и Сатанаил ...- продолжила Маргина, понимая, что некоторые вещи объяснить трудно. Она стала рассказывать о своём знакомстве с Анимо и его задании. Когда она рассказала, как попала в Женеву, её снова перебила Марико.
- Ты хочешь сказать, - спросила её Марико, - что двадцать лет летела к Анимо, а потом, посланная им, очутилась на Земле, в Женеве?
- Я ничего не знаю о временных сдвигах, - ответила Маргина, а Марико ехидно буркнула: - Я знаю о некоторых сдвигах моей мамы, но буду молчать.
Заметив, что на неё осуждающе смотрит Морти, она повернулась к Маргине и сказала: - Дэда, пожалуйста, продолжай свой рассказ.