- Тебя любит твоя семья, - произнёс Иван, и в его голосе послышалось лёгкая зависть, а ещё сожаление, отчего Илья понял, что у него не всё в порядке в семье. "Иван, видимо, сбежал из дома!" - догадался Илья и понял, почему он так ластится к нему. "Он считает меня своим старшим братом!" - сделал заключения Илья и тепло посмотрел на Ивана. Его умозаключения прервал Кежай, который без стука заглянул в дверь и приказал:
- Через десять минут пойдёте со мной, одевайтесь!
Он бросил на кровать узел и вышел из их комнаты. Развязав узел, Илья увидел пару выглаженных костюмов и два кожаных полушубка, которые, вероятно, им придётся одеть. Размеры, оказалось, были подобраны и Илья стал быстро одеваться. Иван ещё мялся и Илья его поторопил:
- Одевайся, Кежай ждать не будет!
Иван быстро разделся до кальсон, отворачиваясь от Ильи, и натянул на себя костюм, который выглядел на нём, как на бабе, чересчур гламурно. Они одели полушубки, и вышли на улицу. Кежай уже ждал и коротко бросил:
- Пошли!
Они пошли по посёлку, петляя, словно заметая за собой следы. Тёмные дома напоминали Илье вымершие деревни, которые они проходили по пути в Потьму, но дворовые овчарки, неистово лающие на ночных гостей, говорили о том, что здесь кто-то живёт. Вскоре они оказались в каком-то тупике, где на доме в конце горел огонёк.
Над заснеженным входом в большой и приземлённый деревянный дом висела одинокая лампочка, которая освещала своим тусклым светом вывеску с неровными буквами в два ряда "Харчевня в Потьме". Кежай потянул на себя дверь, заходя внутрь, а Илья и Иван последовали за ним. В нос ударило перегаром и сомнительным запахом пищи. Если судить по освещению внутри заведения, то красноречивое название харчевни означало не город, а отсутствие света в забегаловке. Сидящие за ближайшими от входа столиками обернулись на вошедших людей, но быстро отвели глаза в сторону.
Видимо, Кежай был не тем посетителем, которому здесь рады. Все столики оказались заняты, но к Кежаю уже бежал низкорослый и лысый хозяин. Испуганно улыбаясь, он повёл Кежая за собой к только что вынесенному столику, который уже накрывали, на две персоны. Кежай сел, а Илья и Иван благоразумно стали позади него, полагая, что стол накрывали не для них. Хозяин поставил на стол литровую бутыль с самогоном, а официанты вынесли незамысловатую местную закуску: грузди и картошку. Кежай налил себе стакан и выпил до дна, закусывая груздём, потом умял пару кусков картошки. Откинувшись на стул, он внимательно изучал посетителей, которые предпочли спрятать глаза в стаканы и тарелки.
Внезапно в помещении стало тесно, так как в зал ввалился с десяток мужчин в камуфляжной форме, вооружённых автоматами. Между ними протиснулся длинный и худой мужчина в пальто и лисьей шапке и направился к столику Кежая. Он без спроса сел на стул и налил себе водки в стакан, который легко опрокинул в горло, даже не занюхивая.
- Я слушаю тебя, Кежай, - сказал он, выпучив на атамана водянистые глаза.
- Лодарев, ты на зеках наживаешься, сука, а не заплатил за прошлый месяц, - спокойно сказал Кежай, не обращая внимания на людей с оружием. Взглянув на наглого Лодарева, он добавил: - За каждый день пеня два процента.
-Ты, Кежай, не залупайся, за мной Масковская зона стоит, а ты, мурран, знай своё место, - сказал Лодарев, встал из-за стола и пошёл к двери, бросив на ходу одному мордатому бугаю с автоматом: - Вирясов, разберись!
Вирясов передёрнул затвор и с мерзкой улыбкой нацелил автомат на Кежая. Неожиданно для всех, Илья выбросил руку и Вирясов, объятый огнём, завопил не своим голосом. Остальные бойцы не успели поднять автоматы, так как они вырвались из рук и упали на землю перед столиком Кежая. Лодарев, поражённый больше всех, застыл на месте, опасаясь, что его тоже зажгут. Кто-то догадался набросить на Вирясова какую-то мешковину и тот упал на пол, потеряв сознание. Кежай поднялся, подошёл к Лодареву и металлическим голосом произнёс:
- За это заплатишь вдвойне! Завтра!
Они вышли на улицу и прошли несколько шагов. Кежай обернулся к Илье, идущим за ним, и произнёс:
- А ты молодец!
Илья знал, что он молодец, только не понимал, кто забрал оружие у бойцов Лодарева, так как точно знал, что сам этого не делал.
***
Не договорившись ни о чём, Лилит ушла к себе домой, а Людмила разговорилась с родителями, так как давно их не видела. Маргина задержала Морти, которая жила у Лилит, чтобы более детально описать то, что она видела на Перии, и рассказать ей о брате Деземине и сестре Эрзимии.
- Эрземия? Так её зовут? - переспросила Морти.
- Да, - подтвердила Маргина и с улыбкой сообщила: - Тебя там называют Мортиземия.
Морти прошептала про себя несколько раз своё новое-старое имя, но не определила своего отношения к нему.
- Почему ты покинула Перию? - спросила её Маргина, но Морти неуверенно ответила: - Я не помню тот периода времени.
- Мне кажется, что это связано с Сатземином, - сказала Маргина, а Морти от её слов неожиданно затряслась. Маргина прижала её к себе и успокоила: - Не бойся, твой брат, Деземин, заключил Сатземина в яйцо.
- В какое яйцо? - не поняла Морти и Маргина объяснила: - В каменное, чтобы не брыкался.
Она посмотрела Марти прямо в глаза и тихо её спросила: - Мотя, ты мне доверяешь?
Морти ей кивнула, а Маргина попросила: - Тогда пусти меня в свои глифомы, я узнаю правду и помогу тебе и твоей сестре, так как ваша тайна, как мне кажется, общая.
- Я тебя пущу, - после некоторых раздумий сказала Морти и попросила: - Только я не хочу погружаться в своё прошлое.
- Договорились, - сказала Маргина и запустила свои симпоты в глифомы Морти.
"Мортиземию разбудил чей-то весёлый смех, и она поднялась, чтобы узнать, не вернулся ли отец, Кеерземин, так как она давно его не видела. На улице ещё был день и есть время поиграть с отцом. Когда подошла ближе к залу, то расслышала, что голос принадлежит Сатземину и нахмурилась. Ей не нравилось, что он ежедневно посещает их и приводит своего сына, противного Урземина. Деземин, её брат, и Урземин уходят вместе на речку, где строят крепости и лодки, разыгрывая сражения, а Мортиземии приходится сидеть одной, так как мальчишки не берут её в свои игры.
Она подошла поближе, надеясь на то, что отец вернулся, но в зале слышались голоса Сатземина и Аирземии, её матери. Заглянув в зал, она слышала их голоса, но не видела. Прислушавшись, её поразили слова, так как мама с восторженными ахами говорила: - Ещё, Сатземин, ещё!
Сатземин рычал что-то в ответ, а Мортиземия, ничего не понимая, обошла диван и увидела, что они совокупляются. Она понимала, что происходить, но не могла этого принять, и только стояла, разинув рот, не зная, что сказать. Сатземин натужно выкрикнул, изгибаясь всем телом, а голая мать обхватила его руками и прижимала к себе. Мортиземия увидела, как бычьи глаза Сатземина уставились на неё, а сам он по-прежнему с громким криком совокуплялся с матерью.
Мортиземия не могла этого видеть и бросилась в сад, а ей вслед неслись стоны Аирземии. Она затаилась в кустах недалеко от берега, не смея возвращаться домой. Ра спрятался за горизонтом, и наступили сумерки. Мортиземия решила, что лучше уйти в свою комнату и там дождаться отца. Стоило ей пройти несколько шагов, как она наткнулась на Сатземина.
- Попалась! - зловеще произнёс он, и тут Мортиземия услышала голос Урземина, идущего от берега в сторону дома. Ему что-то отвечал Деземин.
- Будешь за мной подглядывать, я расправлюсь с тобой и твоим отцом! - грозно произнёс Сатземин и оттолкнул её в кусты, а сам пошёл на голос Урземина. Мортиземия стремглав понеслась подальше от дома, преследуемая страхом, более сильным, чем страх темноты и одиночества. Она знала, что по её лицу отец определит, что что-то случилось, и её придётся всё рассказать. Об этом обязательно узнает Сатземин и убьёт её и отца. Чтобы её не смогли найти, она заглушила все мысли и захлопнулась в дименсиальный кокон.