Когда шли дожди, просто смешно было куда-то идти.
Придешь куда-нибудь весь мокрый, все тебя сторонятся и разговаривают с тобой брезгливо. Будто бы тебе в свое время вместе со всеми забыли прививку от черной оспы сделать!..
Справку об этом я на всякий случай всегда в своем паспорте ношу!
Итак, всю плохую погоду поневоле просидел я дома.
Это только ты могла сказать «клоуну», что я здесь целыми днями сплю, слушаю радио или читаю газету «Правда»…
Выдумать такое могла одна только ты — никто на такое больше не способен! Даже соседи-шакалы и те не называют меня дармоедом, прекрасно понимая, как оказался я в этом тяжелейшем положении…
А виноваты в этом все те люди, которые лишили меня пенсии по инвалидности, заявляя, что есть еще у нас и такие инвалиды, которые вообще ничего не получают, а поэтому, видите ли, мне нужно еще быть им благодарным за то, что я какое-то время хоть что-либо получал!
Не понимает этого только моя жена, на которую я надеялся во всем, верил ей, а она, оказывается, постоянно врет и на каждом шагу обманывает своего мужа.
Каждое твое слово, каждое твое письмо — это сплошное вранье!
Может быть, без меня ты уже и распутничать стала?
3 мая
Пишу тебе продолжение первомайского письма.
Ты мне заранее сообщила, что «клоун» на праздники приедет в Москву, и я очень надеялся, что он ко мне зайдет и передаст от тебя хотя бы кусочек сала… Он же сказал, что оно в дороге испортилось и его пришлось выбросить…
Ты же прекрасно знаешь: ему ничего нельзя давать!
Ибо — пиши пропало!
Зачем же ты дала ему сало???
Хорошее украинское хлебное сало!!!
Если бы вместо «клоуна» зашел кто-нибудь другой, я бы, зная, что этот человек поедет в скором времени обратно, снял бы со сберкнижки сколько-нибудь рублей и послал вам кое-какие гостинцы… Пересылать же их с «клоуном» — все равно что выбрасывать деньги на ветер!
Дорогая ЛЮБА, в апреле я написал тебе очень много грубых авиаписем. Ты меня, пожалуйста, прости.
Многие из них я тебе тогда даже и не отправил, а изорвал и сжег в печке, а в тех, которые отосланы, зачеркнул бы теперь все грубые слова и выражения.
Ты мои эти письма, прошу тебя, уничтожь.
Пусть они никогда не напоминают нам, как было мне тяжело.
И не обижайся.
Ведь я тут почти не ел, дрожал над каждой копейкой и очень надеялся, что ты мне что-нибудь пришлешь, а этот краснорожий гипертоник взял да и выбросил твое сало!
Хорошее украинское хлебное сало…
Врет он!
Наверное, сам съел там, где всю первую ночь в Москве ночевал и пьянствовал!
4 мая
Дорогая ЛЮБА, меня очень взволновало и огорчило то, что сообщил мне «клоун».
Зачем тебе нужно было обманывать своего мужа и писать ему, что не работаешь, а на самом деле — мыть в трамваях грязные полы, получать за это какие-то жалкие гроши и отдавать их какой-то «няне», которая днем якобы присматривала за нашей крошкой???
И ради каких-то грошей ты каждый день бросала нашу крошку в чужие вонючие руки!!!
Я всем нутром своим инстинктивно чувствую, что нашей крошке нанесен непоправимый моральный ущерб, что ее здоровье значительно ухудшилось!
Еще до того, как «клоун» сообщил мне, где ты работаешь, я это и сам почувствовал, читая твои письма.
Все они написаны в каком-то крикливом тоне.
Писать так, действительно, могла только поломойка какая-то, а никак не жена культурного человека!
Ты ведь знала, когда мы сходились, что вся наша надежда была на мою пенсию.
Пенсии я лишился.
Зачем же было обманывать своего мужа?
Я ведь все планы строил с расчетом на то, что ты снова будешь работать кондуктором или контролером.
Особенно это было бы хорошо с 1 января 1961 года, когда каждая новая копейка станет буквально на вес золота.
Ибо достаточно будет приработать в день два-три рубля, и на эти деньги можно всю семью прокормить.
Это же те же 30 рублей!
Лучше бы ты в Москву приехала и здесь работала.
Тут полно чисто женской работы.
Есть такие места, куда берут только женщин.
Например, продавать газированную воду.
Работа — сдельная, но берут на нее только женщин.
Во-первых, считается, что это очень легкий труд.
Во-вторых, покупатели ко всем женщинам на такой работе гораздо лучше относятся, а поэтому те и прирабатывают в день по 30–40 рублей.