— Неужели наш проклятый не давал ей спать всю ночь и день, — оборотень в голос рассмеялся. — Похвально, значит он мужчина, — бросил взгляд на стоящую к нему спиной ведьму и представил ее без одежды. Воображение разыгралось и ему пришлось взять себя в руки, чтобы снова не утащить соблазнительную девушку в башню.
Микель был рад, что между ними все прояснилось. Сама же Тамила, никак не показывала своей реакции на произошедшее.
— Сначала графиня ухаживала за его ранами. оставленными вашими когтями, затем они долго разговаривали и ни на минуту не хотели прерываться. Поэтому хозяин проводил Аорелию до ее спальни, но они решили продолжить беседу там и проговорили до самого утра. Недавно я отнес им завтрак, они не ложились… — Тодя еще раз вздохнул, подняв взгляд к потолку.
Тамила положила яичницу с беконом на тарелку и поставила перед Микелем, а когда закипел чайник, заварила ему кофе.
Сегодня, она завтракала сидя рядом с ним, и оборотень воспользовался этим, положив ладонь на колени девушки, пока она ела кашу. запивая чаем.
— Пусть поговорят, им полезно получше узнать друг друга, — сказала Мотя и словно услышав зов хозяина — исчезла, появившись с подносом грязной посуды. — Ох, нужно что-нибудь им испечь. Жизнь слаще с вкусной выпечкой. Жаль, что ягодный сезон закончился, но и яблоки тоже неплохи.
— Мотя, оставь выпечку на меня. Как раз нужно встряхнуть яблони, бедные деревья прогибаются от тяжести плодов, — ведьма быстро доела и убрав после себя тарелки в раковину, подхватила пустую корзину и ушла в сад.
— Могу вас поздравить молодой господин? Сердце дамы… захвачено. — Мотя воздела руки вверх и довольно улыбнулась.
— Не переусердствуй в проявлении чувств, — предупредил оборотень, хрустя последним кусочком бекона. Взяв чашку с кофе, он вышел на улицу и сев на скамейку. стал внимательно наблюдать за Тамилой.
С помощью магии, девушка обходила яблони и фрукты падали на мягкую траву, замедляясь при падении чтобы не разбиться. После чего, взмахом руки, все плоды собирались в корзину, а какие не помещались, то укладывались в брошенный рядом холщовый мешок.
— Ты, точно фея, — сказал ей, когда Тамила подошла к лавке. Мешок подлетел следом за ней и устроился рядом с входом в кладовую.
— Все, как ты и хотел, — пошевелила пальцами и тем самым вызвав столп зеленых искр, которые подхватили ее распущенные волосы и заплели в косу.
— Меня все устраивало, — погладил бордовые пряди, и они снова рассыпались по ее плечам.
Микель осторожно взял ее за подбородок и нежно поцеловал в губы, их поцелуй был со вкусом кофе. Чашка была поставлена на лавку, а талию девушки обвили сильные руки. Оборотень целовал неистово, а ведьма отвечала, сжимая его волосы на затылке, пока Тамила не отстранилась.
— Напиши письмо своего другу из Ковена, нужно снять с тебя это… — поддела серебряную цепочку и прежде чем войти в дом, поцеловала его в шею.
Письмо от товарища из Ковена пришло через три дня. О чем Микель и сообщил Тамиле за завтраком, когда его ведьма подала ему кофе и любимую яичницу с беконом. К ее телу, он повторно смог подобраться только этой ночью, потому что до этого — девушка была занята лечением ран Масикавелия, затем разговором с графиней, которая теперь считала обычную деревенскую девушку лучшей подругой, то необходимо было избавляться в саду от вредителей и много разной работы по замку, которую могла сделать только сильная ведьма, пока она здесь. Микеля это раздражало, но затем, он получал свое долгожданное сокровище в обнаженном виде в полное распоряжение и нежился с Тамилой, то в ванной, среди пены, то на шелковых простынях и не было для него слаще мига, чем когда ведьма засыпала у него под боком, уткнувшись в его плечо и с довольной улыбкой на губах.
По утрам она не будила его и молча уходила готовить завтрак, если он не успевал ее сцапать и уложить на лопатки, чтобы сделать утро еще более приятным. Но письмо вынудило его покинуть гостеприимный замок и Тамила вызвалась пойти с ним.
Девушка немного боялась оставлять графиню с Масикавелием, сейчас, когда их чувства начали проходить проверку, а граф учился контролировать медведя. Тамила боялась, что мужчина может сорваться и на теле графини прибавится шрамов или она умрет от лапы разъяренного зверя. Но к ее удивлению, Аорелия была спокойна как никогда и в этом же уверила ведьму.
Взяв с собой только самое необходимое и перекинув походный мешок через плечо, Микель и Тамила выдвинулись из замка. До Перлии им нужно было идти около трех недель, если бы оборотень пошел один, то в облике волка, добрался быстрее. Тамила старалась придерживаться того же активного шага, к которому привык Микель. Они покинули земли Масикавелия через два дня, впереди… ждала неизвестность.
Но Тамила не боялась, потому что была твердо уверена, как она шла к замку, так и сейчас, Микель ее не бросит. Было очень удобно, иметь под боком оборотня, у них всегда был запас мяса, который они жарили на костре, а затем, Тамила с помощью магии нарезала на тонкие ломтики и замораживала, чтобы он не испортились. Также он согревал ее холодными ночами, оборачиваясь огромным человекообразным волком и внутри елового шалаша, крепко обнимал. Иногда они просились на ночлег в деревнях, спали в сарае или коровнике на хрустящей соломе. Воровать у них было нечего, разве что немного денег, которые Масикавелий дал им в дорогу, хотя предлагал полный кошель, но Микель и Тамила отказались, во-первых, потому что их могли попытаться обокрасть или прирезать, а во-вторых потому что ей было стыдно. На еду, зарабатывала Тамила, она умело лечила и за это с ними делились вареными яйцами, давали напиться молоком, угощали домашними соленьями, отрезали краюху свежего хлеба. Они не голодали, но холода подбирались все ближе и даже подаренные графиней утепленные сапожки не спасали. Тамиле было холодно в платье, а ее зимние вещи, должно быть давно сожжены вместе с ее домом в На горе.
Поэтому, как только они добрались до одного из небольших городов, Микель взял ведьму за запястье и отвел к прилавку с готовой одеждой. В таверне, где они сняли комнату на ночь, Тамила переоделась в высокие, шерстяные носки, теплые, черные лосины, заправила рубаху и накинула подбитую мехом куртку. К наряду Микель добавил перчатки, а на утро в конюшне их ждал оседланный жеребец.
— Откуда ты взял столько денег? Я думала у нас осталось всего несколько монет, — удивленно спросила ведьма, когда оборотень помог ей взобраться на коня. Сам Микель также не поскупился и тоже переоделся к холодам, хотя особо не мерз.
— Ты кажется забыла, что я не из деревенских. Наведался в банк, снял кое какую сумму от своего наследства. Я ведь не такой бессердечный, чтобы моя ведьмочка мерзла, — последнее он шепнул ей на ухо, нежно прикусив мочку уха и только сейчас заметил, что у Тамилы не проколоты уши. Проходя мимо ювелирных лавок, он задумался о покупке украшения, но ничего подходящего не нашел. Все было слишком помпезным и вульгарным.
Тамила заерзала в седле и смущенно потерла ухо, на ее щеках был румянец.
— Не ерзай, в этих лосинах, твои бедра выглядят очень соблазнительными, — повел коня прочь из города.
— Неправда, я специально одела под них длинный свитер, — оправдалась она, откинувшись ему на грудь.
— Но я-то знаю, что под ним, поэтому мне эта шерстяная тряпка не помеха, — вдохнул аромат ее волос. На протяжении всего их похода, Тамила убирала их в косу. Мыть голову в холодных ручьях и реках, ей не улыбалось. Да и подобные купания, заставляли самого Микеля вздрагивать, особенно видя обнаженное тело девушки в холодных мурашках, но с соблазнительно торчащими сосками. Тогда он забывал о холоде и о том, что под ними мокрая трава, а просто согревал ее своим теплом, горячими поцелуями, а затем быстро вытирал собственной рубахой и на руках нес к костру.