- Опять "ОверФонд"! - проговорил Пичугин, дожевывая очередной кусок. - Говорил я: это кость в горле, от которой мы долго не откашляемся. Помню, хотели их подвести под закон о монополиях, да не вышло. Люди там оч-чень предусмотрительные.
- С претензиями на мировое господство?
- Так за претензии не сажают! Чай, не в Империи живем.
- Ну да... А насчет всей этой истории с призраками и воскрешениями удалось что-нибудь выяснить?
- Это - да! Мы ведь тоже сначала не знали, что и думать, а дело-то оказалось проще пареной репы. Никакой мистикой там и не пахнет.
- Так объясните, пожалуйста.
- Дело в том, что перед смертью психоматрица Джеймса Овертона была скопирована в память суперкомпьютера. Услугами этой машины оверфондовцы пользуются до сих пор. Верят, что в ней живет дух Основателя (так они Овертона называют).
- Возможно, в каком-то смысле это действительно так. Если его разум продолжает функционировать в машине...
- Нет. Мы обращались к специалистам, и они в один голос заявили: это невозможно. Сохранить, запомнить личность - это еще куда ни шло, но жить в компьютере никто не сможет. Что-то там с психотопологией... В общем, даже если они и вселили своего Основателя в машину, то он давно распался на биты. Не дай нам Бог кончить так же!
За это выпили.
- Что он был за человек, этот Овертон? - спросил Ивин. - Я понимаю, что это вопрос скорее истории, чем права, но все же...
- Да, мы тоже изучили этот вопрос. Человек он был незаурядный. Из аристократического рода, но со средой своей порвал и ушел в подполье. Принадлежал к секте азимовцев. Эти деятели верили в то, что писания Азимова обладают пророческой силой и пришла пора воплотить их в жизнь. После краха Империи и образования Содружества секта распалась: кто-то ушел в политику, кто-то - в бизнес. Овертон из числа последних.
- Значит, он решил воплотить свои идеи в одной отдельно взятой фирме...
- Вроде того. Но я еще раз скажу: никакой мистики. Просто псевдорелигиозная болтовня и фокусы с голографией для поднятия корпоративного духа. Производительность труда от этого растет... Бизнес есть бизнес, все как водится.
- Спасибо за разъяснения.
- Пожалуйста. Ну, за встречу...
Спустя некоторое время Ивин счел возможным задать вопрос:
- Как вы думаете, если я раскопаю что-нибудь против "ОверФонда", ваш генерал будет рад или пошлет куда подальше?
- Синицин-то? Конечно, обрадуется. Но для виду может и послать. Он такой, себе на уме.
Живьем Карлос Франко выглядел еще лучше, чем на экране. Кроме того, гость был сама любезность и очарование. Пил мало и со вкусом; говорил много, но не надоедал. Казалось, у Франко в запасе сколько угодно историй о космических приключениях, связанных с его работой: загадочных, опасных или смешных. Рядом с ним Иштра чувствовала себя наивной провинциалкой. Она начинала сожалеть о том, что никогда не решалась покинуть пределы родной планеты, следуя вековым предрассудкам своего народа. А там, на звездах, столько интересного... Хонст просто параноик с его предупреждениями против инопланетян, а предсказания колдунов чушь собачья! Карлос так мил...
- А что насчет подарка? - протянула слегка захмелевшая Иштра. - Или это вы и есть?
- О, извините, - спохватился пришелец. - Я совсем забыл, за разговором. Мне поручено передать вам это колье...
Он достал из дипломата небольшую черную коробку и открыл ее. У Иштры захватило дыхание: огромные камни необычной огранки переливались радужным сиянием, идущим откуда-то изнутри. Их игра завораживала, тянула в сладкую бездну миражей...
- Вы разрешите мне надеть его вам? - проговорил Франко.
- Так и быть, разрешаю, - кокетливо отвечала богиня.
Они подошли к зеркалу. Карлос осторожным движением застегнул колье на шее Иштры. Лицо его, прежде сиявшее улыбкой, стало холодным и сосредоточенным. Иштра так и не успела понять смысла этой перемены. Она падала в воронку радужного сияния, и падение это было бесконечным...
- Лев? - человек на экране был явно удивлен.
- Да, это я, капитан. Как ваши дела?
- Нормально.
Фридрих Шторм, капитан звездолета "Тензор", мало изменился за прошедшие годы. Разве что волосы стали совсем седыми. После того, как Ивин оставил практику странствующего детектива, команда "Тензора" вернулась к обычному для таких судов бизнесу: мелким торговым и туристическим перевозкам. Больших прибылей это не приносило, но помогало держаться на плаву. В глубине души Ивин испытывал чувство вины за то, что когда-то ворвался в жизнь этих людей, сделав ее обеспеченной и увлекательной, а затем бросил на произвол судьбы, в тяжкие объятия серых будней. Хотя если бы об этом узнали сами звездоплаватели, они сильно бы удивились: ни капитану Шторму, ни технику Дэниэлу Хиллу никогда и в голову не приходило в чем-либо обвинять своего бывшего шефа.
- Я хотел попросить вас об услуге, - сказал Ивин. - Мне нужно совершить один рейс в пределах Солнечной Системы частным порядком. Узнал, что вы здесь, и решил обратиться...
- О чем речь, Лев. Мы готовы. Куда лететь?
- На Харон.
Капитан пожевал усы. На лице его читалось сомнение.
- Это гиблое место. К тому же там окопалась какая-то межзвездная корпорация. Вы едете к ним в гости?
- В некотором смысле. Если хотите, я заплачу по особому тарифу - за риск.
- Дело не в деньгах. Мы и так вам многим обязаны. Ладно, я поговорю с Дэниэлом.
Ивин вновь ощутил угрызения совести. После разговора с капитаном ему не сразу удалось взять себя в руки и продолжить думать о деле, ключ к разгадке которого он надеялся найти на спутнике Плутона.
Да, Харон был куплен "ОверФондом" со всеми потрохами. На первый взгляд это казалось странным - ведь недвижимость в окрестностях Солнца всегда стоила немалых денег. Но система Плутона относилась к разряду бросовых земель. Холодные и темные миры, скованные метановыми ледниками, наводили на мысли о Дантовом аде. К тому же там не нашли никаких полезных ископаемых, а навигация была затруднена близостью компонентов системы, образующих двойную планету. Так что когда оверфондовцы подали заявку, других претендентов не было, и Харон был продан за гроши. Именно там, в царстве вечной ночи, по информации Ивина, творились странные дела и исполнялись экзотические культы. Там, внутри объекта, именуемого в секретных документах "Мавзолеем", был установлен суперкомпьютер, в логических цепях которого когда-то растворился Джозеф Овертон. Там же покоились его замороженные останки в ожидании грядущего воскрешения.
Ивин невесело усмехнулся: если и не удастся сокрушить неприятельскую крепость, то хоть в двери постучаться стоит.
Том Стокер, адепт первой ступени, чувствовал, что теряет веру. Веру не в Силу, которой он служит, но в ее благость. Еще недавно причастность к тайнам предназначения и великому делу вызывала благоговение и священный трепет. Ныне же все чаще душа наполнялась безотчетной тоской и страхом.
Должно быть, Синклит ошибся, доверив ему работу хранителя Мавзолея - даже как временную работу. День за днем Стокер следил за приборами, не зная, кто кого контролирует, бродил по залитым электрическим светом пустым залам, прислушиваясь к гудению машин, в котором ему слышались голоса, или растворялся взглядом в сером мерцании ледника под черно-звездным небом. От всего этого можно было свихнуться. Эх, дождаться бы сменщика...