Макси открыла, и, повинуясь первому порыву, они обнялись. Правда, объятия их продолжались не более трех секунд. Она указала ему на кресло, где только что сидел детектив Рассел, и, не говоря ни слова, пошла на кухню варить кофе.
— Обязательно должен быть еще хотя бы один выпуск, — крикнула она через перегородку. — В память о Джиме. Мы предложим вознаграждение тем, кто поможет найти убийц.
— Мы должны получить разрешение от наследников пользоваться банковским счетом нашего еженедельника. Наверное, наследники — родители.
— Думаю, они согласятся. А если нет — я сама оплачу последний выпуск. — Макси вернулась в комнату с двумя дымящимися кружками. — Слушай, ведь придется возвращать деньги подписчикам.
Рис глотнул кофе:
— Я напишу некролог. Еще у меня есть соображения насчет рубрики "Такова жизнь": помещу там высказывания друзей о Джиме.
— Скорее, "Такова смерть". — Макси опустилась на диван, задумчиво глядя на кружку. — А я напишу об угрозах и об убийстве.
— Ты можешь копнуть глубже: поговори с психологами, узнай мнение каких-нибудь общественных деятелей, которым тоже угрожали…
— Еще свяжусь с графологом. Пускай проанализирует письма. — Она ощутила обычный энтузиазм и почувствовала себя виноватой.
— Ну, не знаю… Какие-нибудь лженаучные соображения могут вызвать недоверие, и, кроме того, пустят людей, которые захотят помочь полиции, по неверному следу.
— Неважно. Мы можем рядом поместить комментарии: мол, заключения, сделанные на основе анализа почерков, дают предположительные результаты…
Зазвонил телефон. Макси осторожно поставила кружку на подлокотник дивана. Печально улыбнувшись, Рис пошутил:
— Ну что, чья очередь поднимать трубку?
— Пускай поработает Эрнестина.
— Эрнестина?
— По-моему, неплохое имя для автоответчика.
Густой баритон Сэма Рассела заставил ее поспешно вскочить, и не успел он приступить к изложению сути дела, как Макси уже проворно подскочила к телефону и прижала трубку подбородком.
— Алло, слушаю!
— Мисс Барнел, хочу узнать, не получали ли вы угроз по почте?
— Я часто получала сердитые письма, но мне никто не угрожал.
— А мистер Мэйси?
— Он здесь, сейчас я у него спрошу.
Рис отрицательно покачал головой, и она продолжала:
— Нет, он тоже не получал. А вы нашли письма к Джиму?
— Да, целую пачку.
— Можно мне их просмотреть?
— Мы поработаем с ними несколько дней, а потом вы можете прийти за ними ко мне в офис.
— У вас уже есть какие-нибудь зацепки? — спросила она, прекрасно сознавая, что именно такие вопросы задают плохие репортеры.
— Мисс, мы делаем все возможное.
Рис съездил вместе с Макси в прачечную, вернувшись, они съели по сандвичу с ореховым маслом и лишь потом отправились в редакцию. У обоих было тяжело на душе. Обычно радующая солнечная, ясная погода навевала сегодня еще более мрачные мысли. Не улучшила настроения и веселая праздная толпа на Перл-стрит.
На том же самом углу, что и вчера, стоял фотограф с фанерным президентом Бушем. Ну почему она не сфотографировалась у него вчера вместе с Джимом? К удивлению Риса, Макси схватила его за руку и не отпускала до тех пор, пока он не начал открывать редакционную дверь.
Они оглядывали комнату, как будто впервые попали сюда. Рис подошел к креслу Джима и осторожно, так что даже не скрипнуло, опустился в него.
Тупо понаблюдав некоторое время за тем, как Рис выдвигает ящики, перебирает папки, Макси подошла к компьютеру Джима и включила его.
— Джим успел набрать несколько статей, — сказала она. — Здесь на несколько полос, даже больше.
— Хорошо, что он загрузил компьютер, — в столе ничего нет.
Стеллаж для бумаг, стоявший около стола Джима, был непривычно пуст. Макси пошарила рукой по нижней полке:
— Одни счета.
Она взяла его календарь:
— Зубной врач, встреча в клубе "Ротари".
Одна запись показалась ей непонятной: "Моэ к вет.". Пролистав последние почти пустые страницы, она не обнаружила ничего необычного.
Вздохнув, Макси подошла к своему столу и стала составлять список людей, у которых она предполагала взять интервью. Она написала уже четыре фамилии, как вдруг ее осенило.
— У Джима была собака? — нарушила она молчание.
— М-м-м… Джим никогда не говорил. — Рис деловито составлял собственный список.
— Тут на календаре написано: "Моэ к вет.".
— А-а-а, — протянул Рис без всякого интереса.
— Надо поехать посмотреть.
— Посмотреть?
— Нельзя допустить, чтобы бедное животное умерло с голоду.
— Полиция, наверное, забрала ее.
— Еще хуже. Нехорошо будет, если собака Джима пропадет. Ты ведь хотел завести собаку?
— Мне не позволит хозяйка. — Рис поднял голову и внимательно посмотрел на нее, пытаясь понять, не шутит ли она. — Кажется, ты тоже любишь собак.
— Не слишком, — отозвалась Макси. — Грязи от них много. К тому же они стучат когтями, когда ходят по паркету.
— Может, Моэ и не собака. Может, ты станешь счастливой обладательницей боа-конструктора или пони?
Макси положила ручку и встала:
— Так поехали, посмотрим.
6
Магнитофон был включен на воспроизведение. Грэди сидел у себя в спальне-штабе и наблюдал за ползущей магнитной лентой, которая исправно передавала звуки, производимые Жози в двенадцатом номере. Девушка шустро двигалась по комнате, готовя ее для следующих постояльцев, и напевала что-то себе под нос.
Чтобы еще раз испытать качество звука, Грэди переключил магнитофон на запись и понес в двенадцатый лампочку для ночника, которая там была совершенно не нужна. Жози распевала уже во весь голос, когда Грэди открыл дверь. Он показал на лампу и направился к кровати. Плюхнувшись на матрас, он несколько раз подпрыгнул и тоже пропел несколько строчек из "Розовой пантеры". Сунув руку под абажур, он позвал:
— Жози! — потом чуть громче: — Жози!
Повернув голову, он увидел, что она вышла в коридор, чтобы положить на тележку использованные полотенца. Грэди откашлялся:
— Проверка! Один, два, ну и так далее.
Сунув лампочку в нагрудный карман, он направился в ванную. Прикрыв за собой дверь, он пустил воду в ванну, повторяя: "Раз, два, три…" Потом, закрутив кран, снова открыл дверь. Прислушавшись, он понял, что Жози все еще в коридоре, копается возле тележки. Присев на край ванны, Грэди задумчиво уставился на воду и пробормотал:
— Ну что, завтра этот «жучок», может быть, принесет пользу. Попляшете у меня, грязные свиньи.
Жози вскрикнула, и молодой человек испуганно вскочил. В комнате он застал такую картину: Жози стояла, согнувшись пополам, и задыхалась, — сначала он даже не понял, что она смеется.
У Риса был ключ от черного хода. Уезжая как-то в командировку, Джим оставил ему запасной ключ на всякий случай. Ведя свой «фиат» по узкой извилистой дороге немного быстрее, чем хотелось бы Макси, Рис время от времени сомневался, найдет ли он дом Джима.
— К сожалению, ничем не могу помочь тебе. Никогда здесь не бывала.
В нескольких ярдах от дороги протекал ручей. Вода блестела под яркими лучами солнца. Миновав очередной крутой поворот, они увидели небольшой мостик, за которым стояло, видимо, полицейское оцепление. Рис осторожно проехал по узкому бревенчатому настилу и притормозил.
Домик Джима, обшитый досками, был невелик. У шефа явно не было времени ухаживать за участком, на котором виднелось лишь несколько деревьев. Зеленый дом стоял на лужайке, заросшей сорняками, по которой были живописно разбросаны дикорастущие кустарники и камни. Сразу за домом отвесно поднималась стена Бульдерского каньона. Раньше к дому вела двойная подъездная дорожка, делавшая петлю. Теперь симметрия была нарушена — на месте одной колеи чернела выгоревшая трава. Как раз по краю зловещего выжженного пятна полицейские протянули веревку, на которой развевались желтые флажки.