Своею жизнью, жизнью своей.
***
16
Чужие слезы на родном письме
Как изменили поначалу судьбу,
Но другую историю, чел после,
Прикасаясь не к одному дню.
Как человек менял свои карты:
Был шулером, а тут «азарты»…
Был правдолюб, а стал лжец,
Было начало, а теперь уж конец.
Строганов же конец тот не учел,
С десяток адвокатов за собою вел.
Срок то сбавили, ну вот дела:
Грозит сидеть, грозит два.
А та, как узнала, что Лолиты нет,
Темен стал тот белый свет.
Помнит она до сих пор,
Как Ушаков «словил прикол».
А Ушаков женится вновь.
Найдет ведь вертухай любовь.
Приглядываться он долго будет,
Покамест дамку последнюю не зарубит.
Истов же не вынес такой давки,
Теперь что? Теперь в отставке.
Деревенскую жизнь начал, получал письмо,
мол, Строганов развелся. Всё.
Колыхнуло сердце у Истова,
Колыхнуло. Да и пошло снова.
Играла песенка не про «ёлочку», ни «казачья»,
В окружении златных запахов, «кабачья».
Жгло что-то внутри, жгло.
Что уж, тут поделать? Что?
Дружку не расскажет, как душа любила…
Тайну схоронит он в могилу.
Всё шептала у Анны подружка,
Про то, что «учёба – не игрушка!»
Та слушала, вникала в слова,
И все экзамены на «пять» сдала.
Пишет любимому: «Все хорошо».
Пишет она любовное письмо.
Помнит она: «Для вас, я Дон Корлеоне!
Вам, мадам, подошла бы корона!»
Бандероль, посылка. Подпись «Лямур».
Ждет его коса и платье из пурпура.
Ждет фигурка, девичий голосок,
Ждет его то, что сбивает с ног.
И часто у окна она стоит.
Душу гложет. Душу так тошнит.
Ведь нет наказания
Страшней ожидания…
А он пишет, мол, «Не обязана мне,
Столько лет тратить тебе».
И за свои грехи он сидит,
Не повезло. И чужие бдит.
Пока восемь. Почему? Что за истина?
Она ждет, что амнистия,
Но он закоренелый вор!
Если и им ставят приговор!?
То смотрите уж вы сами,
Чем измерить, эти грани.
И вот уже два года ждет.
Девочка! Так и молодость пройдет!
А она не смотрит на прохожих.
По аллее. Но дрогнет сердце на похожих.
И живет хорошо, не обидеть.
И живет для того, что бы еще раз его увидеть.