Просекло «УГРО», аж с города другого,
Мол, видели преступника Жанео здесь такого.
Приехали ищейки с соседнего города.
В поисках Жанео нашли повода.
Мол, знает она, куда делся вор.
– Так взяли его! – кричит. Не верят, мол, вздор.
Расклад о подлости имея в виду.
Как «следак» бил девчонку по лицу.
***
10
Лоли с подругой брали квартиру богатую
Вдвоем брали. Лоли за вожатую.
Золотые перстенечки, браслетики на себя одевает,
За пазухой жадность скрывает.
Шарят сейфы в квартире большой.
Шарят за шкафом, собирая пыль рукой.
– Чего стоишь? Бери, бери! – кричит Лолита.
Проверяя счета. Банки, кредиты.
Вдруг Лолита замерла, движение лишнее…
– Ты это слышишь? -
А за стенкой крик, затем голос мужской:
– Может ты, сука, не знаешь, кто он такой? -
И рев, девичий рев.
И фраза из Лолитиных слов:
– Чую менты на допросах нагнули!
Чую менты! Менты в натуре.
Надо валить, на грех такой и хозяева придут.
Что скажем им тут?
–«Здравствуйте! Мы служанки «гламур»,
Снимем денежки ваши, снимем абажур, -
Ключами воровки дверь закрывают.
Тихо выходят, жути нагоняют.
А голоса слышны за стенкой.
Как УГРО «беспределят» над студенткой.
И вот уже спускаются вниз.
Жанео навстречу идет.
– Лоли дэ Марго, вот так сюрприз!
На кого-то накапать и квартирку берет?
– Жа… Жанео, не я сдала. Клянусь, мамой клянусь, не я!
Ты в курсах, да? Что я жена мента.
Но ты знаешь мой авторитет.
Тьфу. Не одна «центровая», не конкурент.
Даю те слово! Никогда «малява»!
Да что бы я «лярва»! Да что б «шалава»!
– Вот он! – голоса сзади вдруг.
УГРО повалилось, зачуяло тут.
Уже за Жанео бегут.
И спектакль! Ушаков тут как тут.
Как говорится, вспомнишь его,
Вот, значит, и оно.
Жанео, попав в такой «беспредел»,
Лолиту только оттолкнуть успел,
Как бежать вниз. Какова мотивация?
Вроде бы отпустили!? Но тут реакция.
Каков тут еще приговор…
Не в курсе было УГРО, что уже был пойман вор.
И за Жанео всем отрядом бегут.
Воровки за ними. И Ушаков тут как тут.
И не понял Ушаков… Такого еще не бывало.
Родная Лоли револьвер на мужа направляла.
***
11
Истов внимательно просматривал дело Жанео.
И телеграмму, которую, хотел он послать.
Речь о том, что пойман на улице Варнео,
Пойман. Об этом в центр надо сказать.
Те сообщат в другие регионы «Пойман, мол, всё!»
Знал, как это может закончиться для него нехорошо.
Вспомнил беседу с вором. Вор:
«Люди сражались за не понятный укор.
И кричали им в след, так не скромно,
Что справедливость и честность нам не знакомы!
Да, по мастям, но ведь речь о том:
Мы не за «беспредел», у нас тоже есть закон».
–«Закон и «антизакон»? Противоречие взглядов?»
–«А вы только этому рады?
Вам не хватает того, что есть у нас в груди.
Дабы исполнить все сути»,-
Ностальгию Истова прервал стук в дверь,
Вернулся в реальность он теперь.
Ушаков перепуган. Вошел не как обычно.
– Поймана воровка с поличным.
– Вот так дела. Проявил ведь себя святой дух.
Что Ушаков, появился нюх?
– Основанием было, не нашла ответа.
Откуда кольца, откуда браслеты.
Вещдок. Количество – тридцать два.
– Вот так песня. Вот дела.
Ну что же, приведи на допрос.
Моя очередь задать вопрос.
Ну, вот она. Входит. Но не Лолита.
Подруга ее. А кто она узнать хотите?
Где Истов бледнел, старел, млел…
Это именно та, которую он жаждал и хотел.
Да, да. Это жена Строганова, друга его.
Чудило в комнате зло.
Только что преступника Жанео отпустил,
Любовь разрывать не было сил.
А тут та самая, от которой бессонные ночи.
Дни весною стали зимних короче…
Испуг глаз у Истова не сходил.
Молчал. Не говорил.
Она села на стульчик. Мадам в изумлении:
– Знаете, это недоразумение.
Вы же знаете мужа моего, да?-
Истов просто не мог подобрать слова
Желанием вручить это дело другому.
Свежей раной прикасаясь к дню злому.
Сыграла судьба злую шутку,
Приготовив сюрприз – прибаутку.
Деваться некуда, допрос вел.
Ушаков за слово, в основном, шел.
Раскололась Строганова. Ревела.
О деяниях своих, вроде как, жалела.
Истов с закрытыми глазами
Дело писал. Голова кругом, играл словами…
Как бы то ни было, любимую свою
Он и посадил в тюрьму.
Пытался держать себя в руках.
Тут тебе и мат. Тут тебе и шах.
Допрос есть допрос.
Как не зыбок порой «ментовской» вопрос.
Истов сходил с ума, шептал:
– Что я делаю? За что господь дал?