– Тебе они не нравятся? – запинаясь, спросил Анор.
– Нет, что ты… нравятся, даже очень, – серьезно ответила Иланни и вдруг добавила: – Знаешь, мне в последнее время тоже чего-то хотелось… только я никак не могла понять чего. А сейчас вот «посмотрела на твои чудеса и поняла. Мне хочется выдумывать сказки. Красивые-красивые сказки. Ты мне не поможешь?
– Как я могу тебе помочь? – удивился Анор.
– Неужели не догадываешься? – мягко спросила Иланни, шагая к нему и касаясь длинными пальцами его груди.
– Ты замужем… – прошептал Анор.
– Мой муж любит только заморские вина. На другую любовь у него не остается времени…
Прошло три года с тех пор, как старейшина племени ларитов шумно отпраздновал рождение сына от третьей, самой красивой своей жены.
Торид постарел за это время, растолстел и обрюзг, но по-прежнему пил много дорогих вин и каждый день объедался до тошноты. И не желал слушать Кордита и Джелу, все больше тревожащихся за будущее племени. А пожилые супруги уже поняли, что нельзя рассчитывать на то, что у кого-то из их внуков проявится дар слышать море. Все они оказались глухими к зову дарейтов. Анор по-прежнему жил среди грез, которые изображал на скалах. Анораль… Маленькая Анораль развлекалась тем, что рисовала и строила лодочки. Корлит не мог понять, почему лодки так интересуют его младшую дочку. Может быть, она хочет стать рыбачкой? Это было бы неплохо и даже отлично, если бы она родилась мальчиком. Но какой прок в море от женщины?
Как-то раз, в начале осени, Корлит повез Анораль на берег. День был тихий и теплый, и Корлит ехал не спеша, легко держа поводья в одной руке, а другой прижимая к себе малышку. Анораль любила ездить верхом, но у нее это плохо получалось, что доставляло Джеле немало огорчений. Дочь кочевников, в четыре с лишним года не умеющая удержаться в седле, – да это было просто позором для семьи! Но Корлит считал, что ничего страшного тут нет – они ведь не собирались возвращаться к кочевой жизни. И вполне могли купить для Анораль маленькую тележку…
Впрочем, торговцы, вернувшиеся недавно из очередной дальней поездки, рассказывали, что видели в одном из тех южных городов, что расположены вдоль пересекающей степи реки, дорогую новинку специально для богатых женщин – крытый возок, украшенный резьбой, золотом и каменьями. Вот и Анораль будет ездить в таком возке, если уж не умеет скакать верхом.
Корлит направил вороного жеребца к широкой расщелине в скалах, через которую шла дорога к морю. Высокие серые утесы на несколько минут закрыли солнечные лучи, дохнуло холодом… но вот впереди, за последним поворотом, мелькнула золотистая песчаная полоса, на которой четко выделялись небольшие затейливые фигуры молодых да-рейтов.
Корлит удивленно выпрямился в седле. Он знал, что Анор и Джела сейчас дома и что дарейты никогда не выходят на берег, если их не зовут… Но позвать их было некому. Почему же морские чудища вылезли на песок?
Однако когда породистый конь вынес Корлита с дочкой на открытое пространство, удивление старого шамана возросло стократ.
…Потому что дарейты были не одни. Они весело играли с трехлетним сыном старейшины племени ларитов, Орсом. А неподалеку от них, в тени утеса, сидела, с улыбкой следя за их забавами, третья жена Торида, степная красавица Иланни.
– Папа, они уже здесь! – радостно закричала Анораль, пытаясь спрыгнуть на землю.
Корлит спешился, снял дочку с седла и поставил ее на песок. Анораль со всех ног помчалась к дарейтам, сразу забыв обо всем на свете, кроме своих симпатичных веселых друзей. К тому же она уже видела – у нее появился новый товарищ! А Корлит медленно пошел к Иланни, не отрывая от нее задумчивого взгляда.
Иланни спокойно смотрела на него.
– Здравствуй, шаман, – сказала она.
– Здравствуй, – ответил Корлит. – Так, значит, это мой внук?
– Да, – с легкой усмешкой сказала Иланни.
– А Торид знает, что малыш слышит море?
– Торид знает одно – что вино лучше всего на свете и что вкусная еда доставляет радость. Остальное его не интересует.
Корлит, подумав, сел на камень рядом с женщиной.
– А если он все-таки проведает? Что ты будешь делать? – осторожно спросил он.
– Вернусь в степи.
– Но малыш…
– И малыш уедет со мной. Он ведь не обязан добывать жемчуг и золото для племени бездельников и пьяниц. И второго малыша я тоже заберу, и не важно, услышит он зов дарейтов или нет.
– Второй малыш?.. – осторожно переспросил Корлит.
Иланни с улыбкой провела ладонью по своему животу. Корлит присмотрелся. Нет, ничего пока не заметно.
– И этот второй – тоже моей крови?
– Твоей. Твоего сына. Корлит покачал головой.
– Ну и ну… Как же это вы сумели? Чтобы за столько лет никто ничего не заметил и разговоров не пошло… Ловки! Ничего не скажешь, ловки! Вот только… Жаль, конечно, но ведь ты не можешь рассчитывать, что так будет всегда. Все равно люди узнают, что твой сын говорит с морем. А значит, и до мужа обязательно дойдет, рано или поздно. Неужели ты действительно не боишься?
– Я в степях родилась, – дерзко посмотрев прямо в глаза Кордиту, сказала Иланни. – А там народ не трусливый. И свободный. Не то что вы, гниль торговая!
Кордиту хотелось рассердиться на женщину, но он не мог, потому что слишком хорошо понимал – Иланни говорит правду. Бывшие кочевники, воины-лариты и в самом деле превратились в торговую гниль, в паразитов моря. Но что он мог поделать? Как ни пытались они с Джелой изменить жизнь племени, ничего у них не вышло. А теперь они уже состарились и им тоже стало в общем-то все равно, что будет после их смерти.
– Что ж, – серьезно сказал он. – Это, конечно, дело твое, и только твое. Просто не забывай: если будет трудно, если Торид… ну, ты. знаешь, куда можешь прийти. Мы тебе всегда поможем.
– Спасибо, – так же серьезно откликнулась Иланни. – Как знать, может, мне и понадобится ваша помощь. А не мне – так детям твоего сына. Уж их-то ты не оставишь, я думаю.