Начинает тянуться за одеждой.
— Сиди здесь! — рявкаю я и тянусь за брюками. — Я пойду, если она жива я скажу об этом. Звони в полицию, Ира. Это важно!
Она молчит, но не перечит, её рука послушно тянется за телефоном.
Я наспех одеваюсь, беру ключи и выскакиваю из квартиры. У порога вдруг понимаю, я из оружия у меня только ключи. Не густо. Возвращаюсь домой, в полутьме открываю кухонный шкафчик. Хватаю самый острый и большой нож, и выбегаю на улицу.
Выйдя из дома, оглядываюсь. Нигде, никого. Отчего еще тревожнее. Все тело ватное, но я лишь сжимаю сильнее рукоятку ножа, иду осторожно. Ничего.
Оглядываюсь. Проезжает машина и освещает фарой дерево рядом со мной. И я точно вижу там лежащую женщину. Брюнетка, в красном, блестящем пальто.
Черт.
Бегу к ней, глаза привыкают к темноте, и я даже могу рассмотреть её лицо. По телу проходит крупная дрожь, ведь я знаю это лицо. Я видел его сейчас. Во сне.
Горло женщины в крови, кажется, что оно разодрано. Но она неожиданно открывает глаза.
— Жива, — бормочу я удивленно. Неужели что — то спугнуло убийцу, и он её отпустил? — Лежите, не двигайтесь, сейчас я вызову «скорую». Не двигайтесь.
Но она смотрит на меня как — то тупо. Её глаза открываются шире, и она начинает истошно кричать.
В следующее мгновение я слышу только.
— Лежать! Мордой на пол!
Менты.
— Блин, ребят, ну вы чего? Я девушке вышел помочь.
— Брось нож!
Бросаю. Мысленно зову их идиотами. Думаю, о том, как сейчас все разрешится и они еще извиняться передо мной будут.
Но женщина в красном вдруг встает, держась рукой за шею. В свете мерцающих фонарей полицейских. Я вижу её рану — две маленькие дырочки. Выглядит не смертельно.
— Я просто пришел помочь девушке, услышал её крик… — начинаю объяснять я. Но меня перебивает женщина.
— Это он! ЭТО ОН! — кричит она, тыкая в меня пальцем.
Кажется, теперь я действительно попал.
Глава 4
Бежевые стены, окна с решетками. Старый ремонт. Мне думалось, что все здесь должно быть темно — зеленым или коричневым. Но нет, как приемная чиновника. Только наручники на руках. И смотрят на меня как на чудовище, спасибо что не нацепили маску как у Ганнибала Лектора.
Садится передо мной тип, крупный, с въедливым взглядом. Медленно раскладывает фотографии с убийств. Смотрит за моей реакцией, я отворачиваюсь. Да, я это все видел.
Все эти в ужасе искаженные лица, неестественные тела и очень много крови. Иногда одежда разорвана и видны раны. Я знаю, что это. Он ел их. Вкуснее всего это бедра и груди.
Боже, нельзя думать об этом!
Нельзя вспоминать какого это быть ИМ. Закрываю лицо руками.
— Вы думаете, если бы я был этим… человеком, — подбираю я слово. — Я бы сидел у тела одной из жертв, пытался ей помочь и просил свою девушку вызвать полицию? Это слегка тупо. Вам не кажется?
— Или хорошая уловка, если решил завязать и отвести от себя подозрения.
Я выругался.
— Идите нахер. Серьезно. Пока вы тут строите из себя незнамо что, он ходит по городу.
— Ты был у жертвы с ножом наперевес.
— Он не убивал их ножом! — кричу я.
— А ты откуда знаешь? — спрашивает он, округляя глаза.
В сводках об этом не говорили. Да. Ириша говорила, они все скрывали. Дурак. Выдыхаю, но нахожу решение.
— Ну вы мне покажите здесь одну рану ножом. Моя девушка ветеринар, мама тоже врачом была. Но такое я видел на работе у любимой. Когда собаки кошки раздирают. Это не нож.
Заливаю. Я о том, что у Иры образование вета узнал… вчера кажется. Тем более не работает она по профессии. Но пока сойдет. Тем более я прав.
— А еще у последней жертвы не было колотых ран, я увидел только на шее две маленькие, и судя по тому, как она поднялась они были только там. А маньяки имеют подчерк. Я знаю, я кино смотрел.
Он что — то хочет мне сказать, и даже угрожающе приближается. Но в дверь стучат.
— Мы продолжим, — говорит он и по моей спине пробегает холодок.
— Конечно, вам же делать нехер, — огрызаюсь я, но смотрю в стол.
Он уходит. Но не успеваю я перевести дыхание, как дверь открывается снова. И за ней оказывается священник. Тот самый, что был со мной и Ирой в церкви.
С ним в дверь пролезает круглое и небритое лицо лейтенанта.
— Эй, твой адвокат здесь!
— Какой блин адвокат? — спрашиваю я на автомате.
— Ну вот, — глупо улыбается лейтенант и кивает на священника.
— Он священник, — отвечаю я.
— Да? — искренно удивляется он, снова смотрит на «адвоката», но будто отвлекается и кивает куда — то в сторону шкафа.
— Понял, — говорит он шкафу и уходит, громко закрыв за собой дверь.