Сбавив скорость до минимума, заглушил мотор, и тихонько спланировал на землю. Не мешкая накрыл машину сеткой, а сам опять в кабину и к биноклю. Видимость с земли похуже, угол не тот, но для общего ознакомления достаточно.
Самолетов аж восемь штук. Людей не видно. Три легковых машины, грузовик, и неподалеку несколько лошадей.
Идея с бомбёжкой отпадает, самолёты стоят на приличном расстоянии друг от друга, а на краю поля что-то похожее на зенитное орудие. Могу ошибаться, далековато, но скорее всего так и есть, зенитка.
С воздуха значит облом, если и подходить, то по земле.
Глава 22
После обеда на аэродроме начались полеты. Машины поднимались, и немного полетав кругами, садились обратно. Причём получалось это у них не очень хорошо. Пару раз при посадке даже за полосу выкатывались. Выглядело это как обучение новичков, уровню взлёт-посадка.
Так продолжалось довольно долго, а к вечеру прилетел ещё один, большой, трехмоторный самолёт с такими же крестами. Когда он сел и прокатившись по полосе, остановился напротив одного из маленьких, разница в размерах стала видна очень отчётливо. Юнкерс? Опять же, мои познания воздушной техники Люфтваффе не были настолько обширны чтобы точно определить марку самолёта, но я знал что юнкерсы больше чем мессершмиты. Они вроде транспортников были, или бомбардировщиков.
К вечеру полеты прекратились, а когда стемнело, аэродром погрузился во мрак.
Светомаскировка, боятся значит. А может экономят. Когда-то я считал что всё что говорят про скупость евреев, неправда, но столкнувшись пару раз с представителями этого народа лично, понял, не врут. А в конкретно моём случае ещё и преуменьшают. И да, касается это всех, то есть вообще. Женщины, мужчины, дети — скупость, расчётливость, маниакальная дальновидность в плане финансовой составляющей, это всё про них. Не скажу что это плохо, но как есть, из песни слов не выкинешь.
Дождавшись когда стемнеет полностью, двинулся на разведку. Ночь, на небе тучи, ни луны, ни звезд — самое то для шпионских вылазок. Шёл налегке, ничего кроме пистолета и бутылки воды с собой не брал. Ну нож ещё, но он всегда со мной. Целей взорвать, или еще чего-то в таком духе, у меня не было. Только разведка. Гляну одним глазком, разузнаю, да и обратно пойду.
Спустя почти два часа добрался до увешанного консервными банками проволочного забора. В бинокль не заметил его, далековато, и сейчас чуть не нарвался.
Залёг неподалеку, прислушался. Ветер в мою сторону, поэтому за собак не переживал, даже если и есть они здесь, сразу не учуют. Услышать правда могут, но тут уж…
Вокруг темно, на аэродроме ни огонька, и как в гробу тихо. Напрягает отсутствие охраны, ни обходов территории, ни просто кого-нибудь бодрствующего часового не наблюдаю. Неужели настолько беспечны?
Но события не тороплю, лёг поудобнее, и глазею по сторонам. Видно не очень, хотя глаза привыкают. Времени у меня много, до рассвета больше четырёх часов, поэтому не спешу.
Минут через сорок, может чуть меньше, раздался приглушенный шум в другом конце аэродрома, там где основные постройки. Прислушался. Вроде ходит кто-то. Ходит и разговаривает.
Подполз ближе. Вижу двое; один мужик, второй, точнее вторая, баба. Деталей не разобрать, но силуэт женский.
Постояли возле большого самолёта с крестами, прямо возле двери, потом шмыг в салон, и тишина. Правда ненадолго, баба заохала, а мужик бубнить стал на каком-то гортанном языке.
Подсматривать не хорошо, но если для дела, то можно. На карачках подобравшись поближе, заглянул в неплотно закрытую дверь. Женщина на полу, мужик сверху. Оба заняты и по сторонам, понятно, не смотрят. Рядом сумка, типа планшет. Обычно в таких документы всякие хранят, карты например.
Потянулся, за ремешок схватил, и медленно-медленно вытянул наружу.
Дверь за собой прикрыл, а то судя по накалу, у этой парочки к финалу подходит, сваливать надо.
Пополз обратно на своё место, по пути заглянул в домик небольшой, думал склад, или еще что-то подобное, но оказалось казарма. Ну или как назвать место, где храпят сразу в десяток глоток.
Поглядел вокруг, ничего бесхозного не обнаружил. Так, мусор какой-то только.
Пополз дальше, тормознул у одного из самолетов, и стараясь не греметь, забрался на крыло, а оттуда в кабину заглянул.
С виду ничего сложного. Панель управления такая же как на моём практически, приборы только местами поменяны, но это мелочи. В темноте особо не разглядишь, но машина совсем не выглядит старой, такое чувство что её только-только с завода пригнали. Вот с чем у евреев хорошо, так это с ответственностью. Восстановили так, что аж блестит.