Зато теперь стоит глаза закрыть, — то в кукурузнике штурвалом балуюсь, то планер из пике вывожу, а то и просто, руками размахивая, летаю.
В общем, когда на горизонте показались огни маяка, я даже расстроился немного, только привыкать начал, а уже и на посадку пора.
Сели тоже штатно — слава богу. Потому как показалось что ошибся я чуток с углом захода, но нет, пробежавшись по подсвеченному полю, машина медленно «опустила крылья».
Народу на полосе оказалось неожиданно много, причём люди так радовались, что мне даже неудобно стало. Это я потом понял что не конкретно нам радость эта была предназначена, а самому факту полёта.
Потихоньку отвыкая от цивилизации — а без топлива процесс этот проходил достаточно споро, люди очень трепетно относились к её остаткам. Ну а прибытие летающей машины вполне подходило на роль цивилизационного маркера. — Мол не всё так плохо, есть ещё порох в пороховницах. Тем более ночью, с иллюминацией.
— Ну давайте мужики, сейчас по домам, а с утра жду вас у себя! — дождавшись когда улягутся эмоции, пробасил глава поселения — Юрий Михайлович Твердохлебов.
Хоть и не местный, с самого своего появления здесь он смог завоевать уважение жителей. Где-то словом — имея докторскую степень по философии, говорить он умел, а где-то и делом — богатырская комплекция вкупе с черным поясом дзюдоиста, прислушиваться заставляла даже самых ушлых.
Огромного роста, бородатый, с многократно поломанным носом и борцовскими ушами, он походил одновременно и на батюшку из прихода, и на бандита с большой дороги.
Но главный его секрет знали немногие. После полученного ранения в одной из бесконечных стычек, ему пришлось вколоть созданный на основе Володенькиной крови эликсир. Рана смертельной не была, но пошло заражение крови, и других вариантов просто не оставалось. Конечно будь на его месте кто-то другой, вряд ли мы стали бы тратить драгоценное лекарство, но этот человек был слишком ценным «игроком», поэтому посовещавшись, решили дать ему шанс.
Разговор тогда получился трудным, ему без утайки объяснили что хотим сделать, но Юрий Михайлович, хоть и понимал что умирает, поначалу отказался. Я как мог убеждал упрямца, но тот ни в какую. И только поговорив с Аней, — а она сказала ему что проводит медицинский эксперимент, дал добро.
Да по сути это и был эксперимент. Володенькиной крови оставалось немного, вот мы и решили похимичить, рассчитывая получить в итоге вакцину от всех болезней.
Люди в станице умирали часто, — кто-то от болезни, кто-то от ран, поэтому недостатка в «материале» не было. Работая в больнице, Аня втихомолку вкалывала обреченным на смерть полученную в результате опытов субстанцию, и смотрела каким будет эффект. Помогало далеко не всем, но Юрий Михайлович оказался в списке счастливчиков, и вскоре поднялся на ноги.
А для домашних моё появление оказалось полной неожиданностью, но ещё более неожиданным стала новость о скором отбытии в очередную командировку. Радости конечно никто не испытал, но и горевать не стали. Прожив больше десяти лет в мире где каждый день может стать последним, на многие вещи мы уже смотрели иначе. Поэтому, просидев до утра за самоваром, мы с Аней пошли в клуб, выяснять что за спешка и почему потребовался именно я.
— Он сейчас подойдет, присаживайтесь. — вежливо сообщила секретарь, немолодая, восточная женщина с не выговариваемым, но красивым именем.
Пройдя в приёмную, мы присели на оставшиеся свободными стулья, Михалыча ждали не только мы. За последние годы станица прилично подросла, поэтому как раньше, по-простому, уже не работало. На приём к главе поселения в котором проживало без малого десять тысяч человек, записывались заранее, — проблем хватало.
Лезть без очереди не хотелось, поэтому облокотившись на спинку стула, я приготовился к долгому ожиданию и даже успел задремать, сказывалась бессонная ночь.
Но выспаться не удалось. Дверь вскоре открылась, являя на пороге хозяина кабинета.
— Доброе утро! — громко поздоровался он, и протянув мне руку, пригласил к себе.
— Присаживайтесь. Чайку?
От чая мы отказываться не стали, и пока Юрий Михайлович доставал стаканы и термос, выжидающе молчали.
Я просто разглядывал обстановку, Аня же смотрела в окно.
— На травках, сам собирал! — закончив приготовления выставленным на стол блюдцем с кусками сахара, похвалился глава.