— Ага. А ещё лучше зеркалами жечь. Как Архимед в своё время! Он, кстати, не родился ещё?
— Может и родился. — очень спокойно ответил Василич, — И на счёт зеркал хорошая идея, надо нашим кулибиным задание дать, пусть покумекают.
— Ты вообще в своем уме? Давайте ещё куклу вуду слепим?! Вдруг поможет?
С одной стороны я понимал и главу с его призывами придумать какую-нибудь вундервафлю, и Василича с его ледяным спокойствием. Но они не видели эту чёртову конницу, и не представляли что это такое. А ведь скифов будет не несколько сотен, а сотня тысяч! — Что тогда? Чем бы мы не вооружились, какой бы забор не построили, тупо людей не хватит. Налетят сразу со всех сторон, и всё, каюк.
Вариант поставить на каждый метр по пулемёту, а через каждые десять по пушке — отпадал, у нас нет ни того, ни другого. И всё что нам оставалось — надеяться на чудо. Например на твареныша, ведь то что он сегодня продемонстрировал, иначе чем чудом и не назовешь.
Вот только чудо, оно потому и зовётся чудом, что случается крайне редко, и не никак не зависит от желания человека.
Захочет твареныш вмешаться, — вмешается. А не захочет, — не вмешается.
Помечтать, оно, конечно, можно, даже, наверное, иногда полезно. Особенно учитывая тот факт, что все прозвучавшие за этим столом планы, строятся исходя из ничем не подтвержденных предположений, а иной раз даже вообще смахивают на фантазии, — включая само наличие скифской орды из сотни тысяч всадников. Она вроде есть — все признаки указывают на её наличие, а вроде и нет — потому что пока её никто не видел.
Но, допустим, она всё же есть, и чудесным образом твареныш заставит многие тысячи скифских воинов биться головой об пол. Что дальше? Они так и будут биться пока не помрут от истощения? Или им надо помочь? И если помочь, то как? Патронов мало, на сотую часть только хватит, значит что остается? Ножи?
Боеспособных мужиков в станице сотен пять, но много ли тех кто реально сможет резать беззащитных людей? Не упадёт в обморок, и не облюется в процессе ?
Хорошо, пусть половина, хотя я подозреваю что таких будет гораздо меньше. Итого двести пятьдесят прирождённых убийц займутся свежеванием ста тысяч бьющихся об пол аборигенов. И каждый из них, то есть из нас, — себя я тоже посчитал, должен зарезать несколько сотен человек, и каким-то непостижимым образом не свихнуться при этом.
Но ладно, будем считать что нашлись супермены с железными подмышками, и убили таки супостатов всех до единого.
Но что дальше? Тысячи трупов вокруг станицы на такой жаре, за сутки превратятся в бесконечный ковёр миазмов и гниения. Земля будет усыпана телами и полита кровью на сколько хватает глаз, жуткая вонь забьет лёгкие, а миллиарды зелёных мух закроют собой солнце. Если не задохнемся сразу, чуть позже помрём от заразы.
Рассчитывать на то, что тела удастся сжечь, или вывезти — глупо. Простая математика докажет что это нереально, для того чтобы «прибраться» нам потребуется год, а процессы гниения ждать не станут. Так что, чудеса, может и бывают, но не всегда имеют счастливое продолжение.
Это как с чудесным исчезновением города Китежа, — чудо ведь? — Чудо! Только если посмотреть на это с другой стороны, учитывая наш собственный опыт, можно предположить что исчезнув там, городок оказался в этом, или подобном этому мире.
И вот тут уже будет не до чудес. В лучшем случае жители попадут в рабство, а в худшем пойдут на корм каким-нибудь тварям.
Примерно в таком виде я попытался донести до мужиков своё видение, естественно без упоминания твареныша, но даже в столь урезанном варианте речь произвела впечатление.
— Ну пусть так, но что-то же надо делать? — выслушав мои доводы, уныло воскликнул Сергей Алексеевич. — Или ты предлагаешь сложа руки сидеть?
— Нет конечно, не предлагаю. — помотал я башкой, — Просто хочу чтобы мы не фантазировали, а действовали исходя из реального положения вещей.
— И как же? — с надеждой посмотрел Василич, автоматически хватаясь за рюмку.
Но ответа у меня не было, поэтому я просто развёл руками, «переключаясь» на ввалившегося в кабинет радиста.
— Они возвращаются! — едва не подпрыгнув от избытка чувств, выкрикнул он.
— Кто возвращается? — в один голос воскликнули Василич с главой, тоже почти подпрыгнув.
— Наши! Разведка!
— Что говорят? Кто? Откуда? — на него тут же посыпались вопросы.
— Я с Лёхой разговаривал, Сыромицким, — захлебывался от радости радист, всё утро вызывал, как сменился, и вот, только что ответили, Лёха сказал что скоро будут, мол они купол на церкви уже видят.