— Нет, Василич, риск слишком большой. — ещё раз прикинув все возможности, окончательно отказался я, и больше мы эту тему не поднимали. Он разглядывал чужака в бинокль, а я думал как могут быть связаны между собой аборигены с луками, и травящие воду самолёты.
Глава 12
Избавившись от груза, чужак чуть прибавил в скорости и поднялся примерно до тысячи метров. Мне же, чтобы держать дистанцию, пришлось забраться ещё выше, и несмотря на работающую печку, в кабине сразу ощутимо похолодало.
Оставив станицу по левому борту, двигались мы чётко на север, и от озера пролетели уже порядка пятидесяти километров.
— Никак не могу понять кого же он мне напоминает... — Всё это время Василич пялился то в бинокль, то в карту, а сейчас замёрз, и отложив всё в сторону, поплотнее застёгивал куртку.
— Кто, он?
— Да самолёт этот...
— Не знаю... — пожал я плечами, — Ты лучше вперед погляди.
Там куда мы летели, небо так сильно отливало чернотой, что можно было подумать что сейчас не семь утра, а половина одиннадцатого ночи, и уже хорошенько стемнело.
— Дождь возвращается... — хмуро отметил Василич.
— Или уходит, а мы его догоняем.
— Чёрт его знает. Может и так...
Соваться в дождевой фронт — то ещё удовольствие. Краем пройти можно, — так чтобы вскользь, а лезть в самую гущу — уже боязно.
Конечно в облаках летают: в слепую, по приборам — и наверное для настоящего лётчика это не особо сложно, но я в такой ситуации чувствовал себя крайне неуверенно, и не будь необходимости, никогда бы туда не полез.
Вот только сегодня не мой день. Надеясь проскочить по низу, красный самолёт смело правил прямо в самую черноту, и мне, если я не хочу потерять его, придётся снижаться, и повторять его манёвр.
Вариант пройти поверху, надеясь что он не сменит курс, отпадал. Будь тучек не так много, я бы конечно попробовал, но сейчас чернота уходила куда-то за третий ярус, и чтобы перелететь её, мне просто не хватит потолка высоты.
О пролёте насквозь я даже и не думал — удержать самолёт, не видя землю, задача для меня архисложная, поэтому только снижаться, и пробовать пройти на минимальной высоте.
— Ты что, прямо в тучи полетишь? — зябко ёжась, Василич оторвался от бинокля, и подстёгивая мою неуверенность, хмуро добавил, — там, наверное, и молнии сверкают...
— Нет конечно. Пока по низу пойдем, а там поглядим. — ответил я, убрал газ, и забирая немного правее, начал снижение.
— А если всё-таки молнию поймаем? — не отставал Василич.
Разряд в несколько миллионов вольт вряд ли окажется полезен нашему старичку, но пугать Василича я не стал, и упомянув про встроенный в хвосте громоотвод, посоветовал покрепче держаться, — по мере приближения к грозовому фронту самолёт начинало легонечко побалтывать.
Сначала как бы невзначай покачало из стороны в сторону, слегка затрясло, потом подкинуло хвост, и чтобы не «нырнуть», пришлось основательно напрячься.
Когда ты едешь на машине с передним приводом и тебя заносит, есть чёткая инструкция — руль с сторону заноса и давить на газ, если на заднем — жать тормоз.
Наверное и лётчикам дают подобные инструкции, но я не лётчик, мне их не давали, поэтому реагировать на «клевки» и «заносы», я мог только интуитивно.
Болтанка быстро усиливалась, высота падала, и когда до чернеющих облаков оставалось совсем немного, где-то впереди сверкнула молния, а по стёклам размазались первые капли дождя. Нас затрясло ещё сильнее, всё вокруг завыло, и совпавший с раскатом грома порыв ветра едва не перевернул самолет.
Вслед за первой молнией ударила вторая, потом третья, и через секунду всё замерцало яркими вспышками, а грохот раскатов грома перешёл в один бесконечный вой.
Всё тряслось, машину швыряло из стороны в сторону, и мне казалось что мои старания ни к чему не приводят. Вцепившись в штурвал мёртвой хваткой, я пытался как-то управлять полётом, только кукурузнику на мои потуги было наплевать, он жил своей жизнью и почти не рулился. Его кидало то вверх, то вниз, а задувавший сразу со всех сторон ветер пытался перевернуть и оторвать крылья.
Мне уже не было никакого дела до красного самолета, в этот момент я думал только о том как удержать машину в воздухе, и не разбиться. В голову лезла всякая дрянь, а сидящий рядом Василич содрал с себя гарнитуру и что-то кричал, размахивая руками.
В один момент даже показалось что молния ударила прямо в капот, — настолько ярко резануло по глазам, но ничего не произошло, и я продолжил борьбу за живучесть машины. Наверное, будь такая возможность, я бы развернулся, — и хрен с этой слежкой, но возможности не было, и всё что у меня пока получалось — не упасть на землю.