По сути, не зная какое у них вооружение, планировать сложно, если не сказать бесполезно. Может у них артиллерия имеется, и три грузовика снарядов, — прихлопнут нас как мух, и не будут заморачиваться.
Предположение же о том что это всего лишь разведка, я даже рассматривать не хотел, потому что тогда нам никакая тактика не поможет.
Но, в любом случае, нападут они не сегодня и не завтра. Сейчас у них дел и так хватает, пока разберутся, пожар потушат, или дождутся пока само догорит, а там уже и ночь наступит. Лагерь, скорее всего, снимать не будут, дождутся результатов штурма, на который выдвинут только самые боеспособные силы, оставив на месте обслугу самолётов и обоз.
Ну а если всё получится, просто перенесут лагерь в станицу.
Обдумывая в таком ключе возможные варианты развития событий, я покинул клуб, доехал до дома, и наскоро перекусив, выдвинулся дальше, в мастерскую к Гагарину.
Машину в этот раз решил не гонять, а прогуляться пешочком. Спешить уже некуда, можно спокойно пройтись, подумать, тем более мастерская, если огородами, совсем недалеко.
Вышел из дома, закрыл калитку, и поправив автомат — меняться на своего немца пока не стал, глава не спрашивал, а сам я не предложил, двинулся вверх по улице, не переставая размышлять о насущном.
Вот почему так, — всё одно к одному. Нет, чтобы дать нам немного времени. Тут и надо-то всего-ничего: найти портал, собрать народ, подготовить к переходу, и полным составом вернуться домой.
Но, как назло, если не отсюда, то оттуда какая-нибудь херня приключается. Поэтому теперь только и остаётся что стиснуть булки, и ждать когда прилетит.
Нет, я не переживал что нас застанут врасплох. Мимо постов не пройдешь, все высоты просматриваются, на реках патрули выставлены, а на периметре постоянное усиленное дежурство. Плюс со стороны возможного подхода иностранцев ещё и сигналки раскиданы.
Но даже если предположить что у них каким-то образом получится это сделать, сработает периметр, точнее первая, внешняя его часть.
За эти дни его тоже значительно доработали, отрыли дополнительные рвы, максимально обмотались колючкой, а на всех прямых участках раскидали бетонные блоки, и так же нарыли ям.
Кроме того серьёзно укрепили внутреннее кольцо, сами укрытия, как индивидуальные — теперь боец мог спрятаться в прорытую в окопе нишу, и уцелеть даже при прямом попадании в окоп минометной мины, так и общие, добавив на них ещё по накату брёвен, и почти на метр углубив в землю.
Будь у нас достаточно пулеметов и патронов к ним, можно было бы вообще доты через каждые десять метров понатыкать, посадить в них по пулемётчику, и тогда хоть трава не расти. Но пулеметов не было, да и людей не хватало, поэтому ставку делали в основном на труднопреодолимость первой линии. А обороняться, кроме стационарных огневых точек и бойцов в окопах, планировали мобильными группами, быстро выдвигающимися туда где возникала наибольшая необходимость в их присутствии.
Таких групп у нас было семь единиц, в каждой по две машины с одним пулемётом, и по десятку бойцов со стрелковым оружием, частично даже автоматическим.
Так же имелись мобильные снайперские пары — семь или восемь, — точно не помню, но по количеству винтовок и оптики должно быть где-то так, и два КамАЗа с минометными расчётами. Мин оставалось немного, поэтому минометы были чем-то вроде оружия последней надежды, или как говорят «возмездия», воспользоваться которым можно было лишь при острой необходимости, и всего один раз.
Ну и конечно же, наша гордость, наш танковый корпус, состоящий из вооруженной пулемётом мотолыги, и доработанной пары гусеничных тракторов ДТ-150.
Обшитые металлом, с пулемётными турелями и наваренными на лопаты кольями, эти машины одним свои видом внушали ужас, а когда начинали двигаться, даже мне становилось страшно. Единственный минус — очень тихоходные получились аппараты. Если в своем обычном состоянии дт-шка делала километров тридцать в час, то после утяжеления бронёй, двигалась втрое медленнее. Но зато подбить такого монстра можно было лишь из пушки, пули из крупнокалиберного пулемёта от него просто отскакивали.
Глава 22
Задумавшись, я добрел до мастерской, и едва не прошёл мимо.
— Василий? — окликнули меня из приоткрытых ворот, створки которых противно брякнули на всю округу.
Остановившись, я развернулся в сторону голоса.
— Смотрю, мимо чешешь, думаю, ты, не ты? — из затемнённого проёма на свет вышел бригадир. Чумазый, в драных спецовочных штанах и распахнутой на пузе куртке, с нашитым прямо поверх широким карманом, он напомнил мне какого-то мультяшного персонажа, но я никак не мог вспомнить какого именно.