Ну а сейчас, — тем более. Присутствие твареныша позволяло не опасаться за свою жизнь, или сохранность самолета. А перспектива найти портал и наконец узнать что там, за ним, приятно будоражила кровь.
Не говоря больше ни слова, Клаус встал, и по стариковски шаркая ногами, вышел из кабины.
****
Взлетели без проблем. Мотор, сыто урча, работал как часы, датчики показывали то что нужно, и мне даже подумалось что кукурузник так соскучился по небу, что сейчас демонстративно отрабатывает идеальное поведение.
Поднявшись до ста метров, я сделал круг над станицей, и связавшись со штабом, сообщил о вылете в посёлок.
Радиограмму принял дежурный радист, поэтому никаких вопросов не возникло, он спросил лишь когда вернёмся, и пожелав счастливого пути, отключился.
— На пересохшее озеро правь, туда где «раньше» карьер был. — подойдя вплотную, Клаус прокричал мне прямо в ухо.
— Понял. — отреагировал я.
Карьер располагался километрах в тридцати от села, и был обозначен на многих картах, поэтому такая его осведомленность удивления не вызывала. С момента как мы оторвались от земли и отдалились от станицы на некоторое расстояние, я почувствовал что Клаус вновь попытался «включить» свои сверхспособности, но ничего у него не вышло, мешало присутствие твареныша.
С его лица в этот момент можно было картину писать. Что нибудь про сатану, или чертей с котлами. Я видел что он злится, но терпит, ибо сделать ничего не может. Видимо на самом деле, кроме как по воздуху, туда не попасть, и даже добившись своего, он всё равно сильно переживает.
До озера долетели быстро. Небольшое и почти засохшее, по форме оно походило на футбольное поле, и никак не напоминало тот огромный карьер что выроют здесь через пару тысяч лет.
Когда я там был последний раз, разработки велись только с одной стороны, с другой же местные предприниматели оборудовали пляж с зонами отдыха. Всегда теплая вода — с мая по сентябрь, белый песок и вокруг лесочек. Отличное место было, но, наверное, уже не будет. Будь этот мир нормальным, вполне могло бы выйти всё как у нас, но с учётом вмешательства из вне, вряд ли история пойдёт по тем же рельсам.
— Вон, с правой стороны скошено, туда садись.
Снизившись до пятидесяти метров, я развернулся, и сбавив обороты, аккуратно посадил машину прямо напротив хорошо закамуфлированного укрытия.
— Заранее подготовились... — недовольно хмыкнул Леонид, имея ввиду выкошенное место для посадки.
— Не глуши! — скомандовал Клаус, и ушел в салон открывать дверь.
Пассажиров было четверо. Двое наших сельчан, последнее время оба постоянно терлись при штабе, и двое чужих, но по описанию которое дал мне сын, они очень походили на тех типов, что приходили ко мне домой, в тот день когда меня «отоварили» в клубе. Все четверо старательно прятали лица, отводили глаза, но пока шли к самолету я успел их хорошенько рассмотреть.
— Узнаешь? — спросил Леонид. тоже узнав наших.
Я кивнул, и приложив палец к губам, попросил не акцентировать сие открытие.
В салон они зашли смело, но заметив мирно храпящего твареныша, замешкались на входе, даже в лежачем положении тот производил очень сильное впечатление. И только после того как Клаус сказал им что-то, расселись по креслам, но всё равно постоянно оборачивались назад.
Вещей у них почти не было, один какой-то сверток, что-то вроде спальника, да оружие. У чужих автоматы, сельчане же с обычными двустволками.
Дождавшись когда захлопнется дверь, я вырулил, и разогнавшись по скошенному полю, поднял машину в небо.
В полёте никто никуда не ходил, и только когда на горизонте появились силуэты многоэтажек, Клаус сказал что сначала надо попасть на их старую базу.
— Помнишь где это? — уточнил он.
Я кивнул. С последнего посещения города времени прошло не так много, поэтому дорогу я помнил, и вскоре уже садился на удачно расчищенную площадку прямо напротив одного из обгоревших зданий.
И вроде бы только что никого не было, как непонятно откуда, почти наперерез, выехала аляпистая машинка-франкенштейн с высокими бортами и драным тентом. Побольше пикапа, но меньше газели, высокая, с огромными колесами и с пулеметной турелью на крыше кабины, она ловко проскакала по полю, и тормознула почти напротив.
Я ещё не успел заглушить двигатель, как пассажиры, — так и не привыкшие за время полета к сопящему за спиной тварёнышу, быстро покинули борт, и «порулив» машинкой-франкенштейном — чтобы она подъехала вплотную к самолёту, принялись перегружать какие-то ящики.
Из кузова их подавал водитель, немолодой, субтильного вида мужичок, один из наших принимал, передавал дальше, а в салон уже затаскивал сам Клаус.