Переглянувшись с Леонидом, мы двинулись за ним. Твареныш же рыкнул негромко, но остался на месте. Он вёл себя словно пастушья собака, забрался на гору битого кирпича, и с высоты наблюдал за окрестностями.
Прошли метров триста, вокруг тишина и никого кроме маячившей впереди спины нашего «друга». Я только успел подумать что пока, не считая поломки, всё идет нормально, как внезапно почувствовал непривычную усталость, и с трудом сделав ещё несколько шагов, отключился.
****
— Никак не могу привыкнуть к людской глупости... — перед глазами внезапно появился расплывчатый Клаус. Только что я шел куда-то, и вдруг темнота, и он маячит.
— Неужели ты действительно думал что для меня есть какая-то сложность попасть сюда? К этому месту?
Я приподнял голову и осмотрелся.
Слева и справа стояли охотники, и так же, как и их шеф, «расплывчато» скалились. Причём здесь были не только боевики, я видел среди них и детей и женщин, а судя по тому как их было много, можно было предположить что здесь собралось всё племя.
«Странный какой-то сон» — пришла в голову первая мысль, но вместе с возвращавшейся чувствительностью, до меня потихоньку доходило что я вовсе не сплю, и всё по-правдашнему.
Лица поначалу двоились, видимо та дрянь которой меня траванули — (а иначе и быть не могло, не мог я так "устать" на ровном месте, что аж сознание потерял), как-то влияла на глаза, и пока я промаргивался, успел испугаться что это навсегда, и зрение не вернётся.
— Вот она, главная ошибка людей. — всё больше распаляясь, повысил голос, продолжая «работать» на толпу, Клаус. — каждый считает себя центром мироздания, и не понимает, что на самом деле, не более чем бесполезная песчинка где-нибудь на его задворках!..
— Хорош базарить! — негромко, но достаточно для того чтобы все услышали, перебил оратора Леонид. — Достал уже своими воплями... Голова болит...
Клаус замолчал, и развернувшись к «нарушителю» своего триумфа, — который, так же как и я, сидел на земле со связанными за спиной руками, — «впился в него глазами».
— А ты не думал что моя речь, это самое умное из того, что ты слышал за всю свою никчемную жизнь? — сделав несколько шагов и подойдя почти вплотную, Клаус присел, так чтобы находится на одном уровне с пленником.
— Да пошёл ты... — отвернулся Леонид. — Тоже мне... Пророк херов...
Я думал что Клаус его убьёт, или хотя бы ударит, но тот почти сразу поднялся, и делая шаг в сторону, приказал, — Заклейте ему рот!
— Ты тоже не хочешь меня слушать? — резко развернулся он ко мне.
Спорить, сидя со связанными руками, резона не было, поэтому я и не стал.
— Хочу. — просто кивнул я.
На лице Клауса заиграла довольная улыбка, очень похожая на ту с которой он уплетал сахар в нашу первую встречу.
— Вот и отлично. Ты даже не догадываешься сколько лет я ждал этого момента. — видимо решив не распыляться, а доложить всё конкретно мне, «снижая громкость» продолжил он.
— Двадцать? — озвучил я первое что пришло в голову.
Клаус злорадно засмеялся.
— Два-адцааать? — угрожающе прошипел он, ещё активнее буравя меня глазами — по твоему, двадцать лет, это много?
Я молчал.
— Двадцать... Тоже мне, рассмешил... Можно подумать...
Но что он мог подумать, я не узнал, в этот самый момент трое здоровых мужиков попытались заклеить Леониду рот, а он, отчаянно сопротивляясь, заорал дурным голосом, используя сплошь непечатные слова.
— ...ать! — ...тать! ...рать!
Но силы были не равны, и его крики почти сразу перешли в бестолковое мычание.
Отвлекшись на Леонида, Клаус поднялся, и сразу же забыв про меня, продолжил толкать свою победную речь в народ.
— Братья и сестры! Этот день настал! — уперев руки в бока, приосанился он, и дождавшись когда, одобрительно заревев, толпа ответит на его посыл, ещё более воодушевленно продолжил.
— Семьдесят лет мы ждали этого момента! Семьдесят долгих лет!
После этих слов охотники забилась в экстазе, а Клаус развернулся, и глядя куда-то за меня, уже не так громко, но с гораздо большим чувством, добавил.
— И этот момент настал!..
Взор его устремился на что-то за моей спиной, и едва ли не под барабанный бой на площадь вытолкали длинный прицеп с установленной на нём клеткой.
И все бы ничего, но в ней лежал Твареныш.
— Послушай... Зачем тебе это надо? — с того самого момента «пробуждения» со связанными руками, я, надеясь на спасение, не позволял себе раскисать, каждую секунду ожидая появления Аниного питомца, но точно не в таком виде, и не в клетке. А тут прям накрыло.
— Надо что? — тут же подсел ко мне Клаус, словно только и ждал моего вопроса.