— Может ходу? — предложил Леонид. — Если след заметили, по-любому спустятся...
Бежать в ночи, чтобы остаться без транспорта, идея не самая здравая. Но и оставаться опасно, могут ведь и действительно проверить.
В это время наверху совсем активно загомонили, и послышался шум осыпающейся гальки.
— Валим! — дёрнув меня за рукав, Леонид привстал, и почти не разгибаясь, побежал к реке.
Я последовал за ним. От наших кустов до берега, а он обрывистый, метров тридцать открытого пространства, и если не преодолеть его сейчас, потом может быть поздно.
— Уй бл!.. — едва не врезавшись в спину напарника, я поскользнулся, и неуклюже упал на бок. Ничего не сломал и не вывихнул, но грохнулся знатно, бочину конкретно отбил.
— Тихо! — скомандовал Леонид.
Я перевернулся и замер.
— Спускаются. Трое. — он каким-то образом умудрился разглядеть погоню. А может услышал.
— Встретим? — ощупывая ушибленный бок, я привстал, облокотившись на локоть.
— С дуба рухнул? Валить надо!
— А как же пацаны? — я автоматически возразил Леониду, хотя готов был последовать его совету.
— Ты им мамка что-ли? — недовольно прошипел он. — Сами ушли, сами пусть и расхлебывают!
Я сильно сомневался что парни действительно ушли, но других, во всяком случае разумных, вариантов не было. Кроме, разве что, совсем уж фантастичных. Поэтому не мешкая, на карачках, пополз вслед за напарником.
Обрыв оказался крутым, но невысоким. Спустились мы без проблем, и стараясь не свалиться в воду, поджались под берег.
— Слышишь?
Я прислушался. Совсем недалеко шуршала трава и слышался негромкий, металлический стук.
— Если что, разбегаемся в разные стороны! Потом встретимся! — шепотом, в самое ухо прошептал Леонид.
Я не очень понял как можно встретится, разбежавшись в разные стороны, но кивнул, и ещё сильнее прижался к холодной глине.
Шуршание наверху прекратилось, кто-то кашлянул, и что-то сказал.
— Ты что-нибудь понял? — выждав какое-то время, тихонько спросил Леонид.
— Бубнёж какой-то... — так же тихо ответил я.
Мы ещё какое-то время постояли не шевелясь, и успокоившись, настолько, насколько это было возможно в данных условиях, попытались прояснить обстановку.
— Видишь что-нибудь? — зацепившись за край обрыва, спросил Леонид. Он выковырял в глине отверстия, наподобие лестницы, мне же почти хватало моего роста, я лишь использовал лежащий рядом небольшой булыжник в качестве подставки.
— Ни хрена...
До рассвета совсем немного, полчаса, может чуть больше. Но небо пока темное, луна почти скрылась, и с севера наваливают тучки. Видимость, естественно, почти никакая. Чтобы отличить силуэт какого-нибудь пня, или куста, от человека, надо обладать поистине орлиным зрением.
— Я тоже ничего не вижу...
Очень хотелось думать, что никого не найдя, чужаки уехали, но микроавтобус так и стоял на горке.
Выбор у нас был небольшой. Либо торчать здесь и ждать рассвета, надеясь что всё обойдется, либо уходить, повышая свои шансы на выживание.
Остаться без машины, это, безусловно, печально. Но сейчас не зима, у нас есть оружие, патроны, и до станицы не так чтобы и далеко. При определенном везении, делая километров по двадцать в день, дойти за неделю вполне реально.
— Жопой чую, валить надо... — буркнул Леонид, опускаясь вниз.
— Надо. — согласился я.
— Найдут наше стойбище, и пойдут шарить по округе...
Какое-то время мы ещё посомневались, но когда от реки со стороны нашего лагеря донесся шум, двинулись вдоль по реке. Сначала шли под обрывом, потом поднялись, и продолжили путь по берегу. Шли от своего лагеря, в сторону Раиля, поэтому далеко отходить не стали, и преодолев примерно половину пути, плюс-минус, укрылись в зарослях чилиги.
Не знаю чего мы ждали, но когда чуть-чуть рассвело, и наверху завязался бой, настало время действовать.
Стреляли сначала слабо, видимо передовая группа сцепилась с охранением, но потом подтянулись основные силы, и началось самое настоящее сражение.
Мы не могли видеть что там происходит, но Раиль явно никуда не ушёл, и, судя по звукам, застать врасплох его так же не получилось.
— Самое время валить. — вытряхнув мусор из ботинок, объявил Леонид.
Кого, или куда, — такого вопроса для меня не стояло. Бежать как можно дальше, по возможности не пешком. О танке, или о том чтобы как-то вмешаться, я даже не думал. Единственно, за пацанов переживал, — молодые, жалко их. Так что, особо не раздумывая, мы затрусили обратно.