— Василий? — окликнули меня, когда я проходил по коридору. Это был Олег. Он сидел на стуле, и при моём появлении поднялся.
— Ну что, как она? — спросил я, но мог бы и не спрашивать — глядя на его счастливую физиономию, всё было и так понятно.
— Спит. — ответил — он. — Врачи говорят, на поправку пошла.
— Поздравляю! — это была очень хорошая новость, — А сынок как? Выздоравливает?
— Тьфу-тьфу-тьфу! — трижды сплюнул Олег. — Температуры нету, сам встаёт, даже телефон попросил.
— Ну вот, видишь как замечательно. А я иду, думаю дай проверю. Аню не встречал?
— Пять минут назад заходила к Ольге, с этим, с доктором таким чернявым.
Не знаю почему, но у меня от одного упоминания этого типа, портилось настроение. Понятно что никому не понравится когда за твоей женой открыто ухлестывают, но тут было что-то другое, только я никак не мог понять что.
— Ладно, раз у вас всё в порядке, пойду поищу её, Ольге привет передавай! — сказал я, и почти развернулся чтобы уйти, но Олег остановил меня.
— Постой. Дело есть.
— Слушаю.
— Не здесь, давай на улицу выйдем, тут неудобно. — предложил он.
И только когда мы покинули больничные стены, Олег заговорщицки осмотрелся, и не заметив ничего подозрительного, заговорил.
— Даже не знаю с чего начать...
— С начала начни, а там посмотрим.
Ещё раз осмотревшись, он стал расстегивать рубашку, оголяя волосатый торс.
— Вот, гляди. — расстегнувшись почти до пупка, повернулся он.
— И?
— Шрамов нет. Вообще.
— Правда? — естественно я знал куда он клонит, но не хотел сейчас ничего объяснять.
— Абсолютно ни одного шрама. Даже от аппендикса пропал.
— Так радуйся, разве плохо?
— Не знаю. Вот, у тебя хочу спросить, — плохо это, или хорошо? — прищурившись, он так пристально посмотрел на меня, что мне на секундочку стало неуютно. Врать я не хотел, но и правду говорить тоже не горел желанием. Тем более разговор этот будет долгий и сложный.
— Давай потом как-нибудь? — сделал я попытку уйти от объяснений.
Но Олег, казалось, не услышал меня.
— У тебя на руке шрам был, а сейчас его нет. — серьёзно сказал он.
То, про что он говорил, было не шрамом, а следом от ожога, но сейчас, как и все остальные отметины, этот след рассосался.
— Это долгий разговор. Вечерком подходи, и я тебе расскажу всё что знаю.
Я видел что ему не терпится узнать о причине столь странного явления, но он, хоть и с неохотой, всё же согласился подождать.
— Ну вот и славно. — обрадовался я, а спустя пару минут уже заходил в сестринскую, снова попав на какое-то бурное обсуждение. Сегодня здесь было не так многолюдно, но «полемика», точнее её интенсивность, всё равно зашкаливала. Нет, никто не ругался и не кричал, но общее впечатление от происходящего было именно такое.
Тот же извечный вопрос — что делать? Пытаясь найти правильный путь лечения, спорили все со всеми. Кто-то говорил о поддержании минимального влияния (на что влияния, я не понял), кто-то настаивал на ударных дозах, а кто-то придерживался золотой середины.
— Ну что, теперь ты мне веришь? — дождавшись когда Аня отвлечётся, я подошёл и прошептал ей на ухо.
— Надо ещё пробовать. Кандидаты есть? — так же тихонько отозвалась она.
Когда сюда шёл, заметил лишь одного «клиента», точнее клиентку — тётю Клаву, школьную повариху. Лет ей было меньше чем мне, но никто её иначе чем тетей Клавой не называл. Сейчас видок у нее был тот ещё, но в обычном, нормальном состоянии, она напоминала мне русскую печь. Не знаю отчего такое сравнение пришло, но когда я встречал её, мне казалось что она задымится, и начнёт раздавать пироги.
Потихонечку «вывалившись» в коридор, мы с Аней снова пошли на крышу, повторив процесс забора крови, спустились вниз, в коридор где лежала тятя Клава.
А она уже была совсем плохая. Пытаясь сбить температуру, её обложили мокрыми тряпками, и постоянно чем-то натирали, хотя и понимали что это бесполезно.
— Ну вот, сейчас сделаем укольчик, и всё будет хорошо... — успокаивала женщину Аня. Та уже ни говорить не могла, ни двигаться. Лежала, и только совсем незаметно дышала.
Людей в коридоре было много, но лишнего внимания мы не привлекли, здесь привыкли к постоянным манипуляциям, и на нас почти не смотрели.
— Надо будет отдельную палату освободить, как только совсем плохеет, сразу туда переводить. — Аня хоть и перестраховывалась, но в душе уже решилась на массовые переливания. Единственная проблема — сами врачи. Если люди начнут выздоравливать без видимых на то причин, у них неизбежно появятся вопросы.