Отмененные рейсы, борзые пассажиры, потерянный багаж, стервозные стюардессы, и постоянные курсы повышения квалификации, — всё это он уместил в длинный монолог, по окончании которого у меня пропали последние сомнения.
Рассказывая про стерву жену — тоже из стюардесс, он очень убедительно тряс головой и плевался, мол это она заставила купить «домик в деревне», мотивируя экологической ситуацией в городе. Если бы не жена, говорил Саня, летал бы сейчас куда-нибудь в Лондон, и горя не знал.
«Ты представляешь что такое поднять в воздух боинг?» — выпучив глаза, шипел он, — там только предполётка полчаса занимает! Куча инструкций, графики, таблицы, постоянный радиообмен с диспетчером! Сплошное дублирование! И развалюха ваша! Я никак не предполагал что так всё получится...
Оказавшись в этом мире и прибившись к одной из городских банд, он и думать забыл о полётах, все знали что самолетов здесь нет, и никогда не было. Но своей причастности к лётному братству конечно же не скрывал, у него даже позывной был — Гагарин. Банда, в которую он входил, занималась мелкими грабежами и иногда работой по найму. И когда в городе стали собирать желающих пойти на нашу станицу, задействовали и их шайку. Сане повезло. Он не попал в основную, ударную группу, а остался в «обозе». Поэтому и уцелел после случившейся мясорубки.
Вернувшись в город, ему даже не пришлось искать новый «коллектив», ведь благодаря своей профессии — а о самолёте тогда узнали практически все, он получил некий привилегированный статус, позволивший выделиться из общей массы. Новые наниматели хорошо поили и кормили его, снабжали литературой по профилю, неплохо платили, и очень рассчитывали на помощь в возможном захвате самолёта.
Дней десять назад ему сказали чтобы готовился, — мол вот-вот появится долгожданная возможность. И буквально через сутки повезли сюда, в станицу. Выехали рано утром, и ночью, часа в два, прибыли на место. Здесь их встретили, проводили через посты, и разместили в доме охотника.
Деталей он не знал, говорить на такие темы у них было не принято. Каждый должен был заниматься только своим делом, не связанное с заданием любопытство не поощрялось. В лицо знал только хозяина дома, но то, что в теме был ещё кто-то из местных, догадывался.
Сидели тихо, никуда не ходили. Ели, пили, отдыхали. И так несколько дней. А вчера, ближе к ночи, за ними подъехала машина — уаз-буханка, и погрузившись внутрь, они доехали до места. Водителя он не видел, мешала перегородка.
Но до этого, в тот же день, видел как к хозяину дома подъезжала похожая буханка, и в салоне, кроме шофёра, был кто-то ещё.
В сторожке они оглушили сторожа — за него оставался дядя Саша, и не спеша стали готовить самолёт. Аккумуляторы, масло, топливо. Их проводник знал где что лежит, и вообще отлично ориентировался. Делали всё быстро, и задержались только со стойкой, отсутствие необходимой детали бросилось в глаза сразу, но через какое-то время и эту проблему решили. Во всяком случае так им тогда показалось.
Ну а когда лыжа всё-таки подломилась, — они, думая что к месту аварии сбежится половина деревни, спрятались за ангарами. Вот только никто не прибежал, и они через какое-то время вернулись обратно, в надежде как-то исправить ситуацию.
Ну а дальше явились мы, и всё закончилось.
Естественно, теперь он каялся, говорил что всё расскажет и покажет, скрывать ничего не будет. Сказал что схрон с оружием где-то есть, — подслушал как хозяин дома обсуждал с кем-то из местных. Предлагал помощь в починке самолёта, готов был хоть сейчас начать, в общем, вёл себя очень даже понятно.
И я бы ещё продолжил наше общение, вопросов было море, но меня позвали наверх, приехал Василич.
Заверив пленника что выполню своё обещание касательно обеда и тёплой камеры, я пристегнул его на место, и вылез из погреба.
А Василич был явно не в духе — обычно, когда он злился, или расстраивался, у него дёргалось правое веко, он поджимал губы, шмыгал носом и шевелил бровями. Сейчас все эти признаки были на лицо. Точнее на лице.
Мне тут же передалась его тревожность, но оказалось что всё в порядке, изъятие оружия проходит плану, просто он поскандалил с одним из жителей посёлка. Отказавшись сдавать карабин, тот стал сопротивляться, схватился за ружьё, и чтобы он не наделал глупостей, пришлось его нокаутировать. Бил вполсилы, но бунтарь упал и ударился головой о что-то железное. Вот он и переживает — как бы человек не помер.