Уаз засвистел тормозами, а я, перегнувшись назад, схватил ружье, и переломив стволы, быстро запихнул два пулевых патрона. Затем, не глуша двигатель, достал фароискатель, воткнул провод в прикуриватель, и протащив через форточку, побежал к обрыву.
По светлому льду быстро двигались какие-то тени, и когда я, направив туда луч света, попытался кого-нибудь зацепить, тени заметались ещё быстрее, и в конце концов просто исчезли.
Стрельба тут же стихла.
*****
— Что это было?
Андрей спешно перезаряжал карабин, а возле сторожки кто-то громко и отчаянно матерился.
— Не знаю. Но точно что-то нехорошее. Ты видел как они двигались?
— Смутно.
— Э-эй! Кто здесь бля?! Отзовись или пристрелю на хер! — матерившийся у сторожки голос переключился на нас, и в знак серьезности своих намерений, пальнул в воздух.
— Свои! Ты чего?
— Андрюха? — голос изменился на удивленный, и заорал ещё громче — Иди сюда! Тут трындец!
Не сговариваясь, мы побежали к срубу, и я совсем забыл про провод фароискателя, который тут же натянулся, и звонко лопнув, ослаб.
— Никита Петрович? — узнав кто перед нами, а это был невысокий мужичок с карабином наперевес, Андрей заметно расслабился, и перекинув оружие за спину, протянул мужику руку. — Что случилось?
— Сам не пойму. — тоже опустил ствол тот. — Стрельбу услышал, сюда рванул, мы недалеко были с Сергеичем, а тут эти скачут, и трупы кругом.
— Где трупы? Кто скачет? — уточнил я, и заглянул в окошко сруба.
— Уй... Мать... — невольно вырвалось у меня. Хоть и в потёмках, — кроме луны фонарей больше не было, а открывшееся зрелище ужасало.
Куски растерзанных тел, причём в самом нехорошем смысле этого слова; кровь, кишки, оторванные конечности. И это только то что я успел увидеть за секунду. Которой мне в общем-то и хватило.
— Вот и я говорю — кабздец. — внушительно подтвердил Никита Петрович.
— Да что там такое то? — Андрей прильнул к окошку — больше похожему на амбразуру, и точно также отпрянул, — ох нифига себе...
На повороте появились фары сразу трех машин, и уже через пол минуты округу наводнили люди с оружием.
— Что тут произошло? — первым подскочил участковый. Мне вообще иногда казалось что он никогда не спит, наверное так попадало, но когда бы я не пришёл в управу, он всегда или находился там, или приходил, или уходил.
— Да чёрт его знает... Вон, в срубе глянь... — объяснить то я всё равно ничего не мог, потому как сам ничего не понял, так что пусть сам посмотрит сначала.
Но в отличии он нас, участковый обошёлся без возгласов, а долго и внимательно всё рассматривал, подсвечивая ручным фонариком, потом сходил к машине, что-то взял, и вернулся обратно.
Фотографирует. — понял я, когда в срубе засверкали вспышки света.
Ну а что, телефоны хоть теперь и не звонят, но нужных функций в них осталось довольно много, хоть тот же фотоаппарат например. Или будильник. Фонарик опять же.
Сразу видно — человек бывалый, даже если сейчас чего не заметит, на фото посмотрит, вспомнит, уточнит. А мы и не подумали даже о таком. Хотя я бы снимать трупы не стал, стрёмно как-то.
— Окна выломаны. — Обратил внимание на оконные проёмы Андрей. Здесь, в этом срубе, стояли обтянутые целлофаном старые деревянные стеклопакеты; их воткнули когда оборудовали пост, в качестве защиты от ветра. Выходило что либо их выбили изнутри, чтобы стрелять удобнее было, либо кто-то зашёл таким образом снаружи.
— Мужики, может по реке пройдемся? — подошёл один из тех кто приехал с участковым.
Ну а что, хорошая идея, столько стреляли, не может быть чтобы ни в кого не попали...
И мы втроём; Андрей, я, и сам инициатор, подсвечивая себе фонариками, осторожно спустились вниз. Обрыв невысокий, метра четыре, в этом месте был достаточно крутым, поэтому все трое закончили спуск на пятой точке, и отряхнувшись, двинулись на поиски.
Впрочем далеко идти не пришлось, почти сразу мы наткнулись на тушу здоровенного волка, — так мне показалось, размерами тот правда был с хорошего теленка. Чуть поодаль лежала ещё одна, а возле противоположного берега темнели какие-то пятна.
— Нихера себе... — присвистнул Андрюха, и направив ствол карабина на голову твари, осторожно её пнул.
— Посвети-ка сюда... — попросил он.
— Ох и чудовище... — вырвалось у меня, когда луч света упал на оскаленную волчью морду.
Хотя называть этого мутанта волком язык теперь не поворачивался, то что лежало здесь на волка совсем не походило; торчащие из пасти огромные клыки никак не могли принадлежать даже самому крупному хищнику из семейства собачьих.