— Тела нашли? — обойдя несколько развалин, обратился я к одному из наших.
— Нет. Следов крови много, но трупы то ли увезли, то ли звери растащили. Сам же знаешь какие тут монстры водятся...
Ну да, если вспомнить устроенное на берегу побоище и предположить что подобные твари побывали и здесь, вопроса — куда делись тела жителей, не возникнет. Наверняка их просто сожрали, а остатки — если они конечно были, утащили куда-нибудь в степь.
Но если с людьми всё более менее понятно, то с устроенным тут погромом как-то не очень. Ладно разграбили, но для чего ломать дома? Ведь если забыть где мы, может показаться будто их из пушек расстреляли, а потом ещё и бульдозером переехали. Тут собственно и домов то теперь не было, так, кое-где сохранившиеся стены, да кирпичные печки с высоко торчащими трубами.
— Как думаешь, — теребя в руках обломок детской игрушки, подошел ко мне Андрей, — давно это случилось?
— Два, три дня назад... Точнее трудно сказать...
Андрей хмыкнул, и отбросил обломок в сторону.
— Мужики говорят те кто тут повеселился следы оставили. Может прокатимся?
— Следы? следы чего?
— Машин конечно же, — Андрей прищурился, — одна вроде грузовая.
Ещё лучше... но вот идея преследовать кого бы то ни было мне совсем не нравилась, я прекрасно понимал что это как минимум неразумно. Спасти мы никого не спасём, а вот навлечь неприятности на себя и на станицу — как здрасьте. Ладно если бы аборигены тут похозяйничали, всё же у нас и техника современная, и оружие огнестрельное. Но машины?.. Плюс кукурузник это ещё...
Так что, выслушав Андрея, а потом и остальных членов «экспедиции» — рвущихся догнать и наказать супостатов, я высказался против преследования в весьма недвусмысленной и категоричной форме.
Вот только кроме Андрея и профессора, слушать меня никто не стал. Уперевшись рогом и возомнив себя великими стратегами, мужики решили ехать по следам, нам же следовало отдать им несколько канистр с бензином — наше нз, и возвращаться домой.
Впрочем спорить я не стал, понимая бессмысленность этой затеи, и ещё раз обойдя руины аула, — так, на всякий случай, уселся за руль, предварительно поправив приклеенное в уголке большого уазовского зеркала-лопуха — для улучшения обзора, малюсенькое круглое зеркальце, постоянно сползающее от жары.
Настолько мелкое, что чего-то там разглядеть — по крайней мере мне, было очень сложно, но сам факт наличия хоть какого-то обзора в мертвой зоне, уже радовал. Здесь конечно не особенно нужная вещь, но чем чёрт не шутит, может пригодится ещё.
— Как вы считаете, может стоило поехать с ними? — порядком отъехав от руин, я прервал воцарившееся молчание.
— Да кто его знает... — держась за поручень — дорога еще та, пожал плечами Андрей. — Я уже вообще слабо понимаю чего нужно делать, а чего ненужно...
— В первую очередь нужно передать информация — перебил его сосед, — это сейчас первоочередная задача. Второе — сделал он паузу, — забрать кукурузник, причём срочно.
— А нахрена? Он же разбитый? — обернулся к нему Андрей. Я, кстати, с ним тоже был солидарен, самолет явно не на ходу, а тащить его ради прожорливого мотора и кучки алюминия такая себе идея.
— Вы чего братья, — вытаращился сосед, — это же самолет! На нем же летать можно! И всё это бросить? Да вы...
— Летать? Да он весь в дырах, шасси выдрано, винт погнут, и это только видимые повреждения. — осадил его Андрей.
— И летчика у нас нет. — поддакнул я.
— Да ну вас!.. — отмахнулся сосед, — вечно вы всё портите.
Уточнять что именно мы испортили и почему вечно, я не стал, сосед тоже заткнулся, и спор наш потух как-то сам собой.
Так что дальнейший путь мы проделали в тишине, до брода вообще молчали, а после обменивались лишь короткими фразами, да и то, по делу. Слишком многое произошло, и чтобы всё это осмыслить требовалось немало времени. И уже только на подъезде к станице более-менее разговорились.
— Профессор, — придав лицу торжественности, начал Андрей, — назначаю вас главным по связям с общественностью!
— М-м? Чего? — встрепенулся тот, вылезая из своего угла на заднем сиденье, — что, простите?
— Андрей хочет сказать, что докладывать о результатах поездки будете вы — перевел я ему. И предупреждая его возражения, добавил капельку лести, — как самый продвинутый среди нас.