— Ага. — Вон понимающе кивнул. — И вы с ним, вероятно, проводите вместе много времени.
— Да нет. Я работаю по дому. А он заботится об участке.
— Понятно. Выходит, ты его просто жалеешь?
Лайла искоса взглянула на брата.
— Конечно нет. Он даже не празднует Рождества. С моей стороны это обычная любезность.
— Говоришь, любезность? — Вон многозначительно замолчал, внимательно глядя на сестру.
Наконец она повернулась к нему лицом и, уперев руки в бедра, произнесла:
— Ладно, если у тебя есть какие-то соображения, почему бы не высказать их?
Защищаясь, Вон сразу поднял руки.
— А что такого, собственно? Разве я чем-то обидел тебя?
— Я понимаю, к чему ты клонишь.
Вон скорчил страдальческую гримасу.
— О’кей, я ведь стараюсь быть предусмотрительным. Неужели это преступление? Ты, сестренка, сейчас вся моя семья. И я всего лишь хочу быть уверен, что какой-то сомнительный парень не пытается тебя соблазнить.
— Никакой он не сомнительный. И никто меня соблазнить не пытается, — огрызнулась Лайла. — Впрочем, Карим скоро придет, и ты сам сможешь судить о нем. А сейчас, если не возражаешь, я начну подавать на стол.
Вон подошел к Лайле и обнял ее за плечи.
— Забудь все, что я сказал, ладно? Я уверен, что он хороший парень, как ты о нем и говоришь, и обещаю, что буду вести себя самым наилучшим образом. — Через мгновение, облегченно вздохнув, Лайла расслабилась и уронила голову ему на плечо.
Обнимая ее, Вон испытывал чувство, которое часто возникало у него, когда он находился рядом с Лайлой, — чувство близости, превосходившее обычные отношения брата и сестры, или, за неимением более точного слова, чувство близняшек, которое делало его менее оторванным от нее, поскольку она была его продолжением.
— Прости, что наехала на тебя. Дело в том, что я и сама, в общем-то, все понимаю, — сказала Лайла. — Нил тоже не в восторге, что у нас с Каримом завязались дружеские отношения. Как будто за этим стоит нечто большее, чем просто тот факт, что Карим является единственным взрослым человеком в радиусе пятидесяти миль, который общается со мной, обходясь не только привычными словами «здравствуйте» и «до свидания». Так оно и есть, если не считать мужа Абигейл. — Лайла улыбнулась и добавила: — Он тоже славный. — При упоминании о муже Абигейл Вон тут же насторожился. Интересно, какой он, этот Кент? Абигейл мало говорила о нем. — Нил, похоже думает… А ладно, неважно. — Лайла умолкла, словно решив, что уже и так сказала слишком много, и вернулась к своим приготовлениям.
Джиллиан с Воном обменялись многозначительными взглядами.
— Кстати о Ниле, — вспомнил Вон. — И где же мой любимый племянник?
— С Фебой, где же еще? — незаметно вздохнув, ответила Лайла.
— С дочкой Абби?
Лайла кивнула.
— В последние дни их просто водой не разольешь.
— А что по этому поводу думает Абигейл? — Вон был удивлен, что она ничего не говорила об этом, хотя обычно рассказывала ему все, что касалось Фебы.
— Понятия не имею. Я определенно не отношусь к тем, с кем она делится своими мыслями. — Лайла произнесла это сардоническим тоном, но, когда она наклонилась, чтобы открыть духовку, Вон заметил на ее лице печаль и подумал, что, вероятно, сестра вспомнила те времена, когда у них с Абигейл не было друг от друга никаких секретов.
— Классно! Как мне это нравится! — ликующе хлопнула в ладоши Джиллиан. — Она, наверное, сейчас с ума сходит от ярости.
Лайла проверила готовность индейки, пронзив ее длинной вилкой, — возможно, слишком ожесточенно.
— А меня сейчас в первую очередь заботит то, что у Абигейл появится желание отыграться на мне. Не хочу, чтобы Нил переживал еще и из-за этого.
Но Абигейл была не такая — Вон знал это. Ее нельзя было назвать своенравным диктатором, каким представляла ее Лайла, как нельзя было утверждать, что она мстительная особа. Абигейл просто запуталась, впрочем, как и все они. Он воспользовался случаем и заметил:
— Но вы ведь не воюете с Абби.
— Нет, но, кстати говоря, ей мое присутствие нравится уже не так, как оно нравится мне. — Лайла закрыла духовку, выпрямилась и опять принялась помешивать что-то в кастрюле на плите.
— Возможно, если бы ты попыталась поговорить с ней…
Лайла мгновенно перешла в оборону.
— Ага, так, значит, в этом тоже моя вина?
Джиллиан выбрала момент, чтобы вмешаться и предотвратить намечавшуюся перепалку.
— А какая она, эта Феба? — Она взяла оливку из открытой банки на стойке и отправила ее в рот.
— Нормальная девочка, когда узнаешь ее поближе, — ответила Лайла. — По правде говоря, мне ее даже немного жалко.