— Ну и что? Что мы теперь будем делать? — В первый раз за все эти месяцы Абигейл сняла свою броню. В первый раз она признавала, что у нее нет ответов на все вопросы. Она просила о помощи.
Это было больше, чем сейчас могла вынести Лайла. «У меня тоже нет всех ответов, — мысленно сказала она. — К великому сожалению». Но поскольку Абигейл знать об этом было необязательно, она лишь произнесла:
— Мы сделаем все, что сможем.
— А будет ли этого достаточно?
— Будет. Должно быть.
— Я готова пойти на все, чего бы мне это ни стоило. Я пожертвую всем, лишь бы получить еще один шанс исправить свою ошибку. Но что, если Феба так и не выберется? — Голос Абигейл надломился. — Честно говоря, я просто не знаю, смогу ли пережить…
— Она непременно поправится.
Однако Абигейл не желала, чтобы ее утешали.
— Мне было бы легче поверить в это, если бы я не была так одинока.
— Ты не одинока. У тебя есть я.
Абигейл взглянула на нее с сомнением. Но когда Лайла обняла ее за плечи, она не оттолкнула ее руку. Объединенные в своей молчаливой солидарности, женщины еще долго сидели, вдыхая дым, которым пропахли их волосы и одежда. Когда же наконец они оторвались друг от друга, глаза у обеих влажно блестели.
— Абби, есть один вопрос, — помедлив, произнесла Лайла.
— Какой именно?
— Меня может не оказаться рядом, потому что я потеряла работу. После того, что произошло, мне нужно срочно искать новое место.
Абигейл смотрела на нее, растерянно моргая. Было видно, что об этом она как-то не подумала, как, впрочем, до самого последнего момента не думала об этом и Лайла. Но факты были налицо: если нет дома, то и домоправительница тоже не нужна.
— А ты уверена, что все еще хотела бы работать у меня? — спросила Абигейл, когда поняла, что имеет в виду Лайла. — Я временами бываю ужасной стервой. Не говоря уже о моих требованиях.
Лайла сухо рассмеялась.
— Меня это устраивает.
— Ну, тогда не беспокойся об этом. Мы что-нибудь придумаем.
Они немного помолчали, глядя на больничный двор внизу, а затем Лайла вспомнила, что хотела спросить еще кое о чем.
— Эта женщина, которая спасла Фебу… Как вообще получилось, что она оказалась там? Ты мне так и не рассказала.
— Долгая история. — Прежде чем продолжить, Абигейл в нерешительности запнулась. — Все началось в прошлом году, когда сгорела моя фабрика. В огне погибла одна из работниц, девятнадцатилетняя девушка по имени Милагрос Санчес. — Поскольку на лице Лайлы было написано удивление, она добавила: — Если ты ничего об этом не слышала, то только потому, что я плачу огромные деньги, чтобы такого рода вещи не просачивались в прессу. И до последнего времени мне это прекрасно удавалось. — Губы Абигейл скривились в горькой усмешке, и Лайла поняла, что она имеет в виду свой развод, новость о котором не смогла удержать в секрете даже ее команда высокооплачиваемых специалистов по печати, — сегодня это было уже во всех таблоидах. — В общем, женщина, которая сегодня ночью спасла жизнь Фебе, — мать той девушки.
Лайла с трудом пыталась понять услышанное.
— Тем не менее этот факт все равно не объясняет, что она здесь делала.
— Она приехала в мой дом раньше. И дождалась меня, когда я вечером вернулась с работы.
— Зачем? Вы с ней знакомы?
Абигейл покачала головой.
— Раньше мы никогда друг друга не видели.
— И что же произошло?
— Я пыталась объяснить ей, что очень сожалею о случившемся. Я даже предлагала ей деньги, но она отказалась их взять. Она заявила, что не за этим проделала весь этот путь, чтобы увидеть меня.
— Но чего же она тогда хотела?
— Чтобы я посмотрела ей в лицо и увидела те страдания, которые причинила. Именно так она и сказала. И в ее словах не было никакой двусмысленности. Она говорит по-английски не очень хорошо, но я все прекрасно поняла. — Абигейл смотрела невидящим взглядом куда-то перед собой и казалась совершенно растерянной. — И она права. Поскольку фабрика принадлежит мне, именно я несу ответственность за все, что там происходит. А потому все становится чертовски запутанным.
— Однако я не понимаю… — Лайла в недоумении нахмурилась. — В чем же твоя вина?
— Речь идет о несчастном случае, который не должен был произойти. Видишь ли, я очень торопилась увеличить производство и не уделяла внимания мерам безопасности так, как это следовало делать. По этой причине погиб человек. — Когда Абигейл повернулась к Лайле, по ней было видно, что она осуждает себя. Обвинять Абигейл кому-то еще было бессмысленно — она сама делала это лучше, чем кто-либо другой. — Поэтому я считаю, что получила по заслугам. Что посеешь, то и пожнешь, верно?