— Думаю, что я наконец начинаю приспосабливаться к нашему телефонному аппарату с гарнитурой, — сказала Лайла. — На этой неделе у меня сорвался только один звонок, да и то случайно.
— Это прогресс, — согласилась Абигейл.
— Впрочем, мне это очень нравится. — Глаза Лайлы горели, чего никогда не было, пока она работала домоправительницей в Роуз-Хилл. — Работа в агентстве дарит мне ощущение, будто я вновь переживаю лучшую часть своего прошлого. Все эти поездки, в которые мы отправлялись вместе с Гордоном — Рим, Париж, Лондон, зимой — Карибские острова… — Она задумчиво вздохнула. — Ежедневное напоминание о том, что да, когда-то я действительно жила настоящей жизнью.
— А сейчас не живешь?
— О, не пойми меня неправильно. Я не жалуюсь, — ответила Лайла с легкостью, которая была выразительнее любых слов. — Работа отличная. И во многих отношениях жизнь у меня тоже отличная. Например, кто бы мог шесть месяцев назад предположить, что мы с тобой будем вместе обедать? — Она огляделась по сторонам — они сидели в застекленном внутреннем дворике, так что могли нежиться в солнечных лучах и при этом не мерзнуть, — а затем, улыбнувшись, снова перевела взгляд на Абигейл. — Я понимаю, это прозвучит как штамп, но воистину нужно потерять все, чтобы понять, что на самом деле имеет значение.
Абигейл улыбнулась ей в ответ, едва тоже не впав в сентиментальность.
— Как Нил? — осведомилась она.
Они не говорили с Лайлой уже несколько дней, и ей, как всегда, хотелось услышать об успехах, которые он делает, — как и обо всем, что вселяло в нее надежду.
— Хорошо, — осторожно ответила Лайла. Два раза в неделю Нил встречался с психотерапевтом; на него явно действовали антидепрессанты, которые он сейчас принимал, — это были уже не те лекарства, что были предписаны ему до пожара. С точки зрения Лайлы, разница была как между небом и землей. Но она, тем не менее, предпочитала оставаться осмотрительной, стараясь не нагружать Нила и себя слишком большими ожиданиями. — Накануне у него состоялся мини-прорыв — был прием у психотерапевта, на котором многое стало понятно. Похоже, что Нил скрывал в себе гнев и обиду не только на своего отца, но и на меня.
— Но почему? Что такого ты сделала?
Энтузиазм Лайлы угас, и она побледнела.
— В тот день я оставила Гордона одного.
Больше никаких объяснений не требовалось.
— Мне кажется, между этими вещами нет никакой разумной связи, — вздохнув, сказала Абигейл.
— Дело не только во мне — Нил корит и себя самого. Он думает, что, если бы он был хорошим сыном, Гордон сейчас бы жил. Я понимаю, что это полная бессмыслица, но сын действительно так чувствует. — На лбу Лайлы появились привычные уже морщинки озабоченности, но затем ее лицо снова разгладилось. — Однако я рада, что он сказал мне об этом, хотя, признаться, слышать это было тяжело. По крайней мере, теперь я знаю, что думает сын. Я предпочитаю иметь дело с реальным Нилом, со всеми его достоинствами и недостатками, чем с видимостью идеального сына, который на самом деле не такой уж идеальный.
Абигейл, вспомнив о Фебе, которая по-прежнему была очень замкнута, подумала: «Если бы мне только удалось сделать так, чтобы она поговорила со мной…»
Тем временем им принесли заказанную еду. Салат из креветок и авокадо для Лайлы и отварной морской окунь для Абигейл, а также фирменное блюдо — плоский итальянский хлеб фокачиа с сыром талледжио.
— А как дела у Фебы? — спросила Лайла, принимаясь за свой салат.
— Завтра мы с ней идем на наш первый семейный прием. — При мысли об этом у Абигейл засосало под ложечкой. — Доктор Эрнст сказал, что она уже готова к этому, и я полагаю, он знает что делает. Во всяком случае, он продолжает уверять нас, что у Фебы наблюдается явный прогресс. Но насколько искренне он это говорит? Особых подтверждений мы пока не видим. Когда Феба со мной и Кентом, у меня появляется ощущение, что она все делает так, чтобы ее поскорее оставили в покое. — Абигейл могла признаться в этом только Лайле. С другими же людьми, как только ее спрашивали о здоровье дочери, она натягивала улыбающуюся маску и излагала официальную версию: Феба находится за городом у родителей, пока не выздоровеет после своих травм.