— Кто нас будет сравнивать, сестренка? Да и вообще, после того как у меня вылезут все волосы и я выблюю половину своих внутренностей, вряд ли я буду чувствовать себя таким уж благородным.
— Ручаюсь, что ты и лысый будешь выглядеть замечательно.
— О, ты должна это помнить! Ведь на всех детских фотографиях я был лысым.
Так они и стояли, думая о причудливых особенностях своих судеб. У Вона еще никогда не было такого острого ощущения близости к сестре, как сейчас. И он сомневался, что смог бы испытывать столь же глубокое, не требующее слов чувство к своей жене. Неожиданно для себя он пожалел, что не любил ни одну из своих подружек до такой степени, чтобы жениться на ней. Теперь, как ему казалось, он понял, в чем заключалась привлекательность брака: для того, кто уйдет первым, это означало, что в конце рядом с ним будут близкие.
— Не думай, что тебе удастся от меня избавиться, — после паузы сказала Лайла. — Я буду приезжать к тебе так часто, что успею надоесть, и тебя еще будет тошнить от одного моего вида.
— Я на это очень рассчитываю, можешь мне поверить, — ответил Вон.
— Ладно. Теперь, когда с этим вопросом покончено, чем бы ты хотел заняться? В нашем распоряжении весь остаток дня. — Она произнесла это нарочито бодрым голосом, решив не позволить всему этому испортить их долгожданную встречу. — Мы можем пойти погулять или просто остаться здесь. На твое усмотрение.
— Честно? Чего бы мне действительно сейчас хотелось, так это поспать. — Вон с трудом сдерживал зевоту.
— Ни слова больше. — Лайла взяла его за руку и повела через холл в комнату для гостей, как могла бы вести сонного ребенка. Пока она опускала жалюзи, он снял туфли и, как только вытянулся на кровати, мгновенно погрузился в дремоту. — «Мой малыш засыпает, пусть клопы его не кусают», — прошептала она слова детской колыбельной, укрывая брата одеялом, а затем наклонилась к нему и нежно поцеловала в щеку.
Уже сквозь сон Вон успел подумать, что клопы — последняя из всех его забот.
6
— Здесь ты найдешь все, что тебе потребуется. — Абигейл провела ее в прачечную и жестом указала на большой стеллаж у стены, на котором стояло множество разных моющих средств. С противоположной стороны за раздвижной дверью находилась закрытая ниша, своего рода кладовка со стоявшими там щетками, швабрами, пылесосом и еще какой-то техникой, смутно напоминавшей Лайле что-то, используемое, вероятно, на производстве. Абигейл перехватила ее недоуменный взгляд и пояснила: — Машина для натирки полов. Дважды в год я провожу капитальную чистку ковров и натираю полы воском. А это просто для поддержания блеска пола во все остальное время, то есть в промежутке между этими мероприятиями.
В промежутке. «Что ж, ее слова очень точно описывают мое теперешнее положение», — с горечью подумала Лайла. Она находилась в подвешенном состоянии между оборванным концом своей прошлой жизни и ждавшей ее впереди жизнью новой, возможно непредсказуемой и многотрудной. Но при этом Лайла, конечно, надеялась, что ей не придется до конца своих дней стирать чье-то грязное белье! В особенности из-за того, что, как она подозревала, у Абигейл были другие, более темные причины, чтобы взять ее на работу. Правда, Лайлу пугала мысль о том, как долго будет тлеть в ее душе обида, напоминавшая подземный пожар, который, как известно, может длиться десятилетиями.
Лайла провела свой последний уик-энд в Нью-Йорке, занимаясь тем, что упаковывала немногочисленные оставшиеся пожитки и распродавала большинство из того, что находилось в кладовой ячейке. Все ее вещи были втиснуты в «таурус», который сейчас был припаркован возле гаража. В голову опять просочилась шальная мысль: «Я по-прежнему могу отказаться. Еще не поздно». Но суровая реальность расставила все по своим местам. Куда она пойдет? Что будет делать? К тому же вскоре к ней присоединится Нил. Так что альтернативы действительно нет. Похоже, она сможет уйти лишь в том случае, если Абигейл сама ее уволит.
— Когда у тебя что-то закончится, — продолжала Абигейл тем же твердым деловым тоном, каким она обычно говорила с младшим персоналом, — ты можешь купить это в местном магазине. Вот здесь я держу деньги на мелкие расходы, чтобы они были под рукой. — Она выдвинула ящик шкафа и показала ей коробочку, забитую мелкими купюрами и монетами. — Для покупки продуктов ты будешь пользоваться нашим счетом в «Л’Эписери»[46], — сказала она, имея в виду супермаркет продовольственных деликатесов в городе. — Думаю, что это пока, практически, все. Какие-нибудь вопросы?