Если центральная часть Стоун-Харбора с ее магазинами, ресторанами и полупансионами «ночлег плюс завтрак», заполнявшимися на выходные приезжими туристами, и была, возможно, центром относительной активности, то зимой тут было так же пустынно, как в арктической тундре. Изоляция в этих местах казалась настолько полной, что одиночество могло довести до приступов нездоровой раздражительности… или того хуже. На днях в местных новостях сообщили об одном жившем в одиночку пожилом фермере, который упал у себя в амбаре и сломал бедро. Будучи не в состоянии заползти назад в дом, где было тепло, и добраться до телефона, чтобы позвать хоть кого-нибудь, он так и замерз, не дождавшись помощи. Людей, которые могли бы к нему наведаться, поблизости не было, поэтому тело обнаружили только через несколько дней. Услышав эту трагическую историю, Лайла весь оставшийся день чувствовала себя не в своей тарелке.
Она шла по заснеженной подъездной дорожке, стараясь ступать по быстро исчезающей колее, когда вдруг заметила высокую фигуру в вязаной шапке и «аляске», двигавшуюся ей навстречу. Карим. За последние две недели она довольно часто виделась с ним и должна была признаться, что эти встречи ей приятны. Как только нужно было поднять что-то слишком тяжелое для нее или же требовался ремонт, с которым она не могла справиться сама — потекла труба, стала заедать дверь, сломалось что-то из кухонного оборудования, — он тут же оказывался рядом, будто джинн из бутылки. На днях, когда машина Лайлы перестала заводиться, Карим сразу определил, что требуется новый ремень вентилятора, и, съездив в автомагазин, быстро привел все в порядок. И сегодняшний день не стал исключением. Она увидела в руках Карима пакет с каменной солью и лопату для снега, хотя, по идее, у него был выходной.
— Это для меня? Ну, вам не стоило так беспокоиться, — пошутила она.
Глаза его блестели, а изо рта в морозном воздухе поднимались клубы пара.
— Зато никто не сможет меня упрекнуть, что я бросил даму в затруднительном положении.
«Одной его улыбки было бы достаточно, чтобы растопить весь этот снег», — подумала Лайла. Какой бы подавленной она ни была, Карим всегда находил способ, чтобы отвлечь ее от грустных мыслей и поднять настроение. Отчасти это объяснялось тем, что по натуре он был очень жизнерадостным человеком. Он не позволял трагедии, которую ему довелось пережить, брать верх над своим природным оптимизмом. И этого хватало, чтобы заставить Лайлу почти поверить в то, что и она сможет преодолеть темную полосу своей жизни.
Но при этом она боялась, что становится слишком зависимой от него.
— Значит, вы пришли, чтобы откопать меня? Что ж, как видите, мне удалось выбраться без вашей помощи, — со смехом ответила она, топая ногами по заснеженной дороге, чтобы сбить налипший на ботинки снег.
— Отлично, тогда вы тоже сможете мне помочь. — Карим поставил пакет с солью у ее ног, а сам начал расчищать лопатой дорожку.
— Как вы думаете, много еще снега выпадет сегодня? — спросила Лайла, закончив посыпать аллею солью.
Прищурившись, она наблюдала, как ветер подхватывает крупные снежинки, падавшие с неба, которое сейчас приобрело цвет тех сероватых клубков пыли, что она выуживала из-под кроватей, став в этом деле большим специалистом.
— Да нет. Возможно, еще где-то на дюйм. — Карим повернулся к ней, на мгновение перестав орудовать лопатой, и она заметила, что он даже не запыхался от всех этих упражнений. — А что? Вы собираетесь куда-то?
— Я хотела прогуляться.
— В такую погоду? — Он многозначительно посмотрел на ее обувь: пара старых ботинок, которые неплохо служили ей, когда она жила в городе, были явно не приспособлены к такому экстриму. Но Лайла уже давно рассталась со своим прежним зимним снаряжением, оставшимся после семейного отдыха на горнолыжных курортах в Аспене и Теллурайде, и не могла позволить себе новые, более надежные ботинки, поэтому приходилось довольствоваться этими.
— Я думала пойти не очень далеко, просто немного подняться в лес. — Она показала рукой в сторону укрытого снегом склона холма, расположенного за обработанными землями поместья Роуз-Хилл. Это была самая северная часть принадлежавшего Кенту и Абигейл участка — поросшая деревьями полоска, протянувшаяся более чем на милю. Лайла уже как-то ходила туда, правда, погода тогда, нужно признать, была не такой суровой.