Во взгляде Карима сквозило сомнение.
— Там легко заблудиться, особенно если следы занесет снегом.
— Тогда я буду бросать на снег хлебные крошки, чтобы потом по ним найти дорогу домой, — шутливо заявила она. И дело не в том, что ей так уж хотелось тащиться куда-то по снегу в такой холодный день; теперь это уже был вопрос принципа.
— Вы забыли о птицах, — ответил Карим, весело сверкнув глазами.
— Что ж, тогда мне просто придется положиться на саму себя. Кстати, у меня есть еще одно дело. — Эта мысль пришла ей в голову, когда она посыпала дорожку солью. — Я собиралась купить елку на Рождество, но, по-моему, в этом лесу их полно. Как вы думаете, Кент и Абигейл не будут возражать, если я возьму одну?
Он улыбнулся и покачал головой.
— Я уверен, что не будут. И кстати, почему бы мне не отправиться вместе с вами? Вам ведь все равно понадобится помощь, чтобы срубить ее.
— Я не могу просить вас работать в ваш выходной.
— А кто сказал, что это будет работа? Рассматривайте это как содействие. Подождите только, пока я закончу с этим. Я освобожусь примерно через час. Снег к этому времени наверняка прекратится.
— Я могу справиться и сама, правда, — запротестовала Лайла.
— Вы умеете обращаться с бензопилой?
— Ну… нет. Но я…
Карим кивнул, как бы говоря: «Так я и думал».
— Что ж, тогда встретимся здесь через час. — И он ушел, прежде чем она успела что-то возразить.
Как и предполагал Карим, к моменту их выхода метель закончилась, и когда они поднимались по заросшему лесом склону позади дома Абигейл, на запорошенные снегом пушистые ветки у них над головами падали уже только отдельные редкие снежинки. Единственными звуками, помимо щебетания птиц и тихого шелеста ветра в верхушках деревьев, был хруст их с Каримом шагов, когда ботинки проламывали корку снега, почти полностью скрывшего под собой тропинку. Вокруг было очень спокойно, и казалось, что на всей планете, кроме них, никого нет.
Лайла первой прервала молчание.
— Это будет хорошим сюрпризом для Нила. Он спрашивал меня о елке сегодня утром, — сказала она, чувствуя необходимость напомнить Кариму, что их поход не является чисто развлекательным. Лайле не хотелось, чтобы он видел в этом нечто большее, что было вполне возможно, поскольку она давно догадалась, что его интерес к ней не только дружеский. И дело было не в том, что Лайла не находила его привлекательным — просто в своем нынешнем положении она в принципе была не расположена поддерживать какие-либо отношения. Но если честно, то от одной мысли, что между ними возникает какая-то близость, ей становилось теплее в своем коконе из зимней куртки.
— Он славный мальчик, ваш сын, — заметил Карим, идя по тропинке впереди нее с бензопилой в руке. В «аляске» и вязаной шапочке, из-под которой выбивались плотные кольца черных волос, он был похож на шерпа, прокладывающего путь по заледенелому склону Гималаев.
— Да, это так. — Лайла была рада услышать, что окружающие замечают сохранившиеся черты ее прежнего Нила.
— А вы — хорошая мать, — после паузы добавил Карим, обернувшись и бросив на нее испытующий взгляд.
Казалось, он пытался убедить ее в этом. Неужели он заметил возникшее между ней и Нилом напряжение?
— Если честно, я не уверена, — с грустью произнесла Лайла.
— Почему вы так говорите? — Они вышли на небольшую поляну, и он немного подождал ее, чтобы идти рядом с ней.
— Ну, наверное, потому что я не могу дать то, что ему нужно прямо сейчас, — тяжело вздохнув, ответила она. Ей было легко довериться Кариму: он прекрасно умел слушать, и она заметила, что рассказывает ему вещи, которыми до этого делилась только с Воном. — Я знаю, что сын глубоко переживает горе, но мне он об этом не говорит. Такое впечатление, что Нил уже забыл, что это коснулось нас обоих, а теперь еще я каким-то образом стала частью этой проблемы. Если бы в свое время я сделала карьеру, не полагаясь на поддержку мужа, мы бы не оказались сейчас в таком затруднительном положении. И теперь я работала бы в какой-нибудь фирме, а не драила туалеты и мыла полы в чужом доме.
Карим задумчиво кивнул.
— Возможно, это просто его способ справиться со своими переживаниями.
— И поэтому он постоянно напоминает мне о моих неудачах?
Выдержав паузу, Карим заговорил, стараясь объяснить ей свое видение ситуации.
— В моей стране, когда умирает отец, главой дома становится старший сын. Для такого молодого человека, как Нил, это может быть тяжелым бременем. И даже если это присутствует только в его сознании, он, вероятно, не в силах вынести нагрузки; поэтому мальчик и пытается отстраниться.