Они медленно шли по парку, чтобы поймать такси и ехать обратно, и у их ног бешено кружились подхваченные ветром листья, словно восточные дервиши в своем неистовом танце. Совершенно неожиданно для нее Вон спросил:
— А ты знаешь, чего хочешь от жизни, Абби?
Она на миг растерялась. Разве и так не понятно? У нее уже было все, чего только может желать человек. Но затем, поняв, что Вон не это имеет в виду, она улыбнулась и, взяв его под руку, ответила:
— Вот этого.
Она действительно не хотела ничего, кроме как медленно идти, держась с ним за руки. Тот факт, что из-за своей болезни Вон шел медленнее, чем обычно, делал время, проведенное ими вместе, еще более драгоценным. Над их головами ярко светило солнце, воздух был свежим, как только что сорванное яблоко, и все семейные неурядицы и проблемы на работе казались Абигейл чем-то очень далеким.
Вон улыбнулся ей в ответ. Глаза его блестели, как прежде, хотя в остальном уже были заметны последствия химиотерапии: он похудел еще больше, его тело стало напоминать какое-то величественное, хотя и хрупкое, горное изваяние, созданное стихией. Человек, пораженный болезнью, обнаженный до самой своей сути, не имеющий даже собственного дома. И тем не менее…
«Он — само совершенство», — мелькнуло тогда в голове Абигейл.
Теперь она задумалась над тем, что же он увидел в ней, если для Кента она была всего лишь трудоголиком, озабоченным собственной карьерой, а для Фебы — просто невнимательной матерью. На своей работе она была боссом и, по большому счету, брэндом. А где во всем этом была Абигейл Армстронг как человек, как личность?
Она оглядела аккуратно выставленную декорацию своей гостиной, и ей показалось, что все это уж слишком идеально. Неожиданно для себя она вспомнила их прошлые праздничные обеды: Кента, играющего для гостей роль радушного хозяина, ее саму, носящуюся по дому, чтобы выставить блюда на стол, пока все горячее, и улыбающуюся, счастливую Фебу — живое воплощение здорового ребенка. Эти сборища всегда были спонтанными, гости много смеялись, все говорили одновременно — то есть ничего общего с этим тщательно поставленным спектаклем, таким же фальшивым, как деревянные фасады на натурных съемочных площадках Голливуда.
— Куда я должна это поставить?
Услышав голос Лайлы, Абигейл обернулась. Всю вторую половину дня Лайла чистила имевшиеся в доме серебряные предметы, и сейчас она стояла в дверях с двумя сияющими подсвечниками в руках.
— Они могут пойти на буфет. — Абигейл жестом показала в сторону серванта, где чрезвычайно аккуратно, словно хирургический инструмент, был разложен набор сервировочных принадлежностей. — Спасибо, — не забыла добавить она, когда Лайла поставила подсвечники на место.
В последнее время она старалась быть с ней более учтивой, хотя иногда это было для нее совсем не легко. Лайла берегла свои улыбки для Кента и Фебы. Особенно для Кента. От внимательного взгляда Абигейл не могло укрыться то, как она расцветала, как только он заходил в комнату.
— Что мне нужно еще сделать? — Выражение лица Лайлы было любезным, но нейтральным.
— Почему бы тебе не пойти в кухню? Посмотри, возможно, Бренде нужна твоя помощь. — Бренда Аллертон, ее бывшая соседка по Гринвичу, с которой они вместе начинали и которая теперь вела ее бизнес по обслуживанию банкетов, лично контролировала подготовку сегодняшнего приема.
— Конечно. — Лайла почтительно кивнула.
Она уже готова была уйти, когда Абигейл под влиянием внутреннего импульса неожиданно сказала:
— Я на днях виделась с Воном.
Это заинтриговало Лайлу.
— Да?
— Мы с ним ходили в зоопарк.
Лайла подняла бровь.
— Меня удивляет, что у него хватило на это сил.
— В конце он действительно немного устал, — призналась Абигейл.
— Зная его характер, думаю, что он, наверное, отказался принимать это во внимание.
— Что-то в этом роде.
Они обменялись короткими понимающими улыбками, но потом выражение лица Лайлы стало озабоченным.
— Я беспокоюсь за него. Где-то внутри он до сих пор считает себя непобедимым. Боюсь, что это может завести его слишком далеко.
Абигейл тоже беспокоилась, но не решалась сказать об этом.
— К счастью для Вона, теперь нас трое, так что за ним есть кому присмотреть, — сдержанно произнесла она. Да, она могла не любить Джиллиан, но в том, что касалось Вона, эта женщина определенно была настоящей находкой. Она следила за тем, чтобы он соблюдал относительный режим, чтобы у него была выпивка и много времени для отдыха. — Он выздоровеет, — заверила она Лайлу. — Кроме того, у него еще есть лучшие в мире доктора. Не говоря уже о его железном организме.