Пришлось выкручиваться, и я решил рассказать Нине о примерах удачного творческого предчувствия ближайшего будущего, на которые удалось сподобиться фантастам. Незаметно для самого себя я увлекся, история фантастики, оказывается, может выглядеть просто классно, если обращать внимания только на произведения, авторы которых наделены профессиональной способностью «улавливать тенденции повышенным чутьем художника».
Подборка получилась внушительной, несмотря на то, что большинство попавших в нее забытые или оставшиеся неизвестными для широкой публики писатели. Как мало значения, оказывается, имеет для истории литературы мирская слава. Порохов, Погорельцев, Орловский, Денисов, Кларков — для меня эти имена всегда много значили. Пусть теперь о них узнает и Нина.
От работы меня оторвал телефонный звонок.
— Алло, как дела, Иван? — я даже не мог предположить, что Пермяков способен говорить таким вкратчивым голосом перепуганного человека, видимо, его прижало основательно.
— Проблемы есть, но жаловаться не собираюсь.
— А рассказ? Вы нашли рассказ?
— Нашел.
— Это хорошо. Это очень хорошо. Давайте-ка мы с вами встретимся. Прямо сейчас. И то верно, зачем тянуть? Нет никакого смысла. Берите рассказ и вперед.
— Хорошо. Значит, в издательстве через полчаса?
— Нет-нет. Не надо приходить в издательство. Я забыл вас предупредить, что в издательство без повода приходить пока не следует. У нас... косметический ремонт... Знаете ли вы кафе «Сладкоежка» возле Витебского вокзала?
— Слышал, что есть такое.
— Вот и договорились. Жду вас там ровно через час.
Иногда наблюдение за голосом человека дает больше информации, чем произносимые им слова. Эмоциональная окраска речи, придыхания, неожиданные паузы и прочие штучки многое могут рассказать, если дать себе труд анализировать их. Это целая наука, о существовании которой я знал давно, однако изучать ее основы мне было лень. Посчитал, что подобное умение в работе не пригодится. Но сейчас даже я заметил, как изменилось настроение Пермякова, когда он услышал, что рассказ отыскался. Он ожил, стал приветлив и уверен в себе. В таких случаях принято говорить: у человека гора с плеч свалилась. Я, конечно, высокого мнения о своих рассказах, но привык относиться к ним спокойно, без фанатизма, без заламывания рук. Возбуждение Пермякова превышало разумный уровень восторга, допустимый в приличном обществе. Мне его воодушевление не понравилось. Неадекватное поведение пугает меня. Тем более, когда дело явно связано с начальниками. И не нужно быть слишком умным, чтобы сообразить — заказ на «Нуль-каюк» поступил от них.
— Какой-то вы сегодня странный, Ярослав. Вам удалось договориться с начальниками? — мне хотелось вызвать Пермякова на откровенность.
— Я не понимаю, о чем вы говорите!
— Вы сами стали начальником?
— Какое глупое предположение. Каждому известно, что начальником нельзя стать. Начальником можно только родиться. Не будьте ребенком. И прекратите свои дурацкие расспросы. То, что вам положено будет знать, вам сообщат. Сейчас не время вести пустые разговоры. Собирайтесь. Жду вас в «Сладкоежке» через час.
— В каком виде вам принести рассказ? На флешке или нужна распечатка?
Но Пермяков уже бросил трубку. Придется принести и флешку и распечатку.
Конспирация, конспирация! На пустом месте! Меня уже трясло от нехороших предчувствий. Выход один — придумать безопасное объяснение поведению Пермякова, чтобы до поры до времени поберечь свои нервы. Например, предположить, что им движет алчность. Кстати, не стану возражать, если Пермяков сумеет заработать на рассказе хорошие деньги. Парадоксально, но мне это выгодно. В конце концов, уже за одно то, что издательство заинтересовалось моим рассказом, Пермякову многое можно простить. Другой вопрос, зачем он понадобился? Я попробовал сосредоточиться на версии денег. Получилось. Хорошо, так и буду думать. Отдам Пермякову рассказ! Кстати, это самый простой способ узнать его истинные намерения. Опять-таки, не часто нашему брату удается проехаться в метро!
Я отсканировал текст рассказа. Благополучно скопировал файл в папки на разных винчестерах, чтобы больше не возникало вопросов с его сохранностью. Вздохнул с чувством выполненного долга и отправился в «Сладкоежку» на встречу с Пермяковым.
Удивительно, но в вагоне метро были свободные места. Я удобно устроился на сиденье, вытянул ноги, расслабился. Ненужное напряжение моментально покинуло мышцы, это было приятно. Настроение значительно улучшилось. Теперь можно было еще раз перечитать рассказ, который вызвал такой переполох.
Я открыл глаза и непроизвольно выругался. Окружающий ландшафт выглядел на удивление отвратительно и неестественно. Картинка явно не желала укладываться в привычные земные стереотипы. Огромные ярко-желтые валуны на фоне оранжевой поросли, которую даже под угрозой смерти нельзя принять за траву или мелкий кустарник, приводили меня в замешательство. Я попробовал представить в какой части света, на каком материке можно встретить такую цветовую разнузданность, но в голову ничего путного не приходило. Австралия? Нет, конечно. Австралия, насколько мне известно, пока еще с ума не сошла.
Раздалось странное шипение, и от ближайшего валуна отслоилась желтая блестящая пластина, которая стала медленно и грациозно переворачиваться в воздухе, ежесекундно меняя раскраску самым причудливым образом. Вот она стала сиреневой, потом — малиновой, потом — голубой с красными прожилками... Резко завоняло давно протухшим французским дезодорантом.
«Хоть бы ты свалилась и разбилась вдребезги», — подумал я с внезапным ожесточением.
Моя просьба незамедлительно и беспрекословно исполнилась. Глыба тяжело бухнулась на поверхность и развалилась на несколько кусков неприятного коричневого цвета, подняв фонтан разноцветных ошметков. Все это произошло в абсолютной тишине.
«На Земле такое свинство невозможно ни при каких обстоятельствах, — подумал я озадаченно. — Такое встретишь, разве что, на какой-нибудь Богом забытой планете в сотнях тысяч парсеков от Солнечной системы».
— Верно. Подтверждаю. Все так и есть! — послышался тихий вкрадчивый голос. — Иногда я удивляюсь, насколько сообразительны бывают особи вашей странной породы!
Я догадался повернуть голову налево и метрах в десяти от себя разглядел странное человекообразное существо, скорее всего это был мужик. Вне всякого сомнения, похвала человеческой породе исходила именно от него. Он стоял, печально склонив голову набок, возле невзрачной будочки, напоминающей те неприглядные сооружения, которые не слишком обеспеченные граждане возводят на своих дачных участках для хранения инвентаря. Да и сам дядька больше напоминал земного дачника-огородника, чем инопланетного путешественника.
— Мы не на Земле? — на всякий случай спросил я, хотя сомнений уже не осталось.
— Не на Земле, — подтвердил дядька.
— И далеко меня занесло?
— Ох, далеко... Вас именно «занесло», как вы изволили выразиться, на одну не слишком привлекательную планетку, совершающую свой вечный бег вокруг средней руки звездочки, из тех, что видны с Земли в созвездии Ориона.
— И как меня угораздило?
— Какой, однако, выразительный у вас язык — «занесло», «угораздило»... С вами приятно иметь дело. А попали вы сюда совсем не случайно. Это я поспособствовал вашему прибытию. Моими молитвами и при помощи этого удивительного агрегата, — он махнул рукой в сторону будочки.
— А зачем?
— Сегодняшнее перемещение носит рекламный характер. У нас сезонная распродажа. Моя цивилизация крайне заинтересована в том, чтобы продать землянам десяток-другой кабинок для нуль-транспортировки. Естественно, по выгодной цене и со значительными скидками. Ваша цивилизация останется довольна. Новые технологии, туризм, неизбежное повышение межзвездного статуса, исполнение вековых мечтаний и прочее, и прочее. Всего и не перечислишь. По-моему, звучит весьма привлекательно и соблазнительно. Да вы и сами, надеюсь, не будете возражать, если на вашей кухне возле холодильника установят наш замечательный механизм.