Читателю, наверное, интересно узнать, как сложилась судьба компании "Левитт и сыновья" в годы Великой Депрессии. Он наверняка обратил внимание на тревожную дату начала продаж. Спешу успокоить: дела у Левиттов шли как нельзя лучше. Ключик к секрету - в слове "Тюдор", роскошном особняке для upper middle class - высокого среднего класса. Ставка Левиттов на то, что модным юристам, звездам Бродвея, именитым хирургам и просто хорошим людям с Мэдисон-авеню, Великие Депрессии по шарабану, полностью оправдалась. За первые четыре года поступательного развала американской экономики "Левитт и сыновья" продали 600 фешенебельных особняков! В 1933 году, когда в семье Уильяма Левитта родился сын - Уильям-младший, семейный строительный подряд уже полным ходом осваивал северное побережье Лонг-Айленда, так называемый Золотой Берег (The Gold Cost). 1 200 дорогих особняков в Манхассете, Грейт Нек и Вестчестер Каунти по цене от 9 100 до 18 500 долларов - таков трудовой почин компании "Левитт и сыновья" по состоянию на 1941 год.
Домики для солдатиков
Началась Вторая мировая война. В 1942 году компания "Левитт и сыновья" набивала себе руку на массовом строительстве жилья по заказу Военно-морского флота в Норфолке, штат Вирджиния. Именно там Билл Левитт познакомился с конвейерным методом строительства, который впоследствии обеспечил успех пригородных поселков -Левиттаунов.
В 1944 году Уильям Левитт получил звание лейтенанта и должность менеджера по персоналу в подразделении "Морских пчел"
[61], расквартированном на Гавайях. Под его руководством трудилось 260 человек: строили бараки, дороги и бомбоубежища на случай непредвиденного нападения японских камикадзе. Камикадзе больше не нападали, поэтому Уильям Левитт жил полноценной жизнью: сутки напролет играл в крэпс, лабал джаз на рояле и пил. Пил с уважением. Вспоминает сослуживец, инженер Камуф: "Джонни Уокер", красная этикетка, а следом сухой "Мартини" - залпом и без перерыва".
Когда много лет спустя Билла Левитта спросили о бесценном опыте, который он приобрел в бытность свою "морской пчелой", он поморщился: "Я вас умоляю, какой опыт? Это я их всему там научил, а не они меня!"
Тем временем на гражданке брат Альфред вместе с убеленным сединами отцом Абрамом Левиттом полным ходом готовил к запуску новый грандиозный проект. Война подходила к концу, доблестные GI’s
[62] возвращались в родные края, создавали семьи и… вынужденно селились в родительском доме! Всему виной была резко ухудшившаяся жилищная конъюнктура. Военная промышленность оттянула на себя все сырьевые ресурсы страны, расходные и строительные материалы, технику и специалистов. В результате новое строительство практически сошло на нет, а цены на существующие жилые площади выросли многократно. Не то что собственный дом, даже скромная съемная квартира была не по карману недавним отставникам. Все газеты обошла фотография молодой супружеской пары, которая, привлекая внимание общественности к своим бытовым проблемам, провела два дня в спальном гарнитуре, выставленном на витрине Нью-Йоркского универмага.
Потребность в массовом дешевом жилье была колоссальной, и, конечно же, ее уловили не только "Левитт и сыновья", но и остальные риэлторы. Однако одно дело уловить потребность, а другое - сделать жилье по-настоящему дешевым. Очевидно, что ключевым фактором выступало снижение себестоимости. Причем одним уменьшением сырьевых затрат (древесины, гвоздей, цемента, бетона, краски) тут было не обойтись. Требовался еще радикальный пересмотр общепринятых строительных технологий. Дополнительный фактор сложности: пересмотр этих самых технологий находился в компетенции не столько строительных компаний, сколько властных структур. К примеру, одним из ключевых элементов снижения себестоимости домов первого поселка Левиттаун, возведенного в Хэмпстеде, Лонг-Айленд, явился отказ от традиционного фундамента с подвальным этажом, его заменили плоскими бетонными плитами. Но муниципальное законодательство Хэмпстеда категорически запрещало строительство без цокольного этажа. Соответственно, требовался пересмотр местного законодательства.
Однако даже качественное снижение себестоимости жилья еще не гарантировало успеха. Отставники со своими семьями, как правило, только начинали трудовую биографию, поэтому не могли похвастаться солидными заработками. Иными словами, осилить такую фундаментальную покупку как дом без льготного государственного кредитования им было не по плечу.
Кстати, а почему, собственно, дом, а не квартира? Ответ на этот вопрос самым неожиданным образом проливает свет на ключевую роль, которую сыграло государство в строительном проекте "Левитт и сыновья". Подсказка дана в эпиграфе к нашей истории: "Если у человека есть свой дом и клочок земли, он никогда не станет коммунистом. У него просто не останется на это времени". В этих золотых словах Уильяма Левитта скрывается вся житейская мудрость Дядюшки Сэма, который не только субсидировал строительство пригородных поселков Левиттаунов (щедро кредитуя как покупателей, так и саму компанию "Левит и сыновья"!), но и обеспечил мощную законодательную поддержку всей инициативе (был принят так называемый GI Bill, Билль о правах военнослужащих).
7 мая 1947 года газета "Ньюздэй" вышла под громадной шапкой: "Строительный проект на Лонг-Айленде: 2 тысячи домов по цене 60 долларов в месяц!" Далее рассказывалось об амбициозных планах компании "Левитт и сыновья", а также препонах, которые создавали законодатели Хэмпстеда со своим "традиционным фундаментом". По призыву газеты 27 мая, в день заседания городского совета, в таунхолле собралась огромная толпа бывших военнослужащих вместе со своими женами и кричащими детьми в колясках. Все энергично требовали изменения законодательства. Перепуганные отцы города поступили по совести.
Закипела работа на гигантской стройплощадке Билла Левитта (бывшем картофельном поле под Хэмпстедом!). Проект домов целиком и полностью разработал брат Альфред, но всеми делами заправлял исключительно старший Уильям. Он подписывал договоры, давал интервью прессе, общался с государственными чиновниками, вел переговоры с подрядчиками. Получив добро на бетонные плиты вместо фундамента, "Левитт и сыновья" приступили к реализации своей главной технологической задумки: уподобить строительство конвейеру, аналогичному тому, что использовал Генри Форд для своих автомобилей. Весь процесс был разделен на 27 операций, каждую из которых выполняла специально подобранная бригада. На строительной площадке было выделено 2 гектара земли - своеобразный сборочный цех, в котором комплектовались готовые блоки постройки, а затем они транспортировались на нужный участок. Все дома располагались строго на расстоянии 20 метров друг от друга. Поочередно к ним выезжали бригады плотников, плиточников, маляров и кровельщиков (членов профсоюзов на работу не принимали!), с точностью до минуты выполняли свои манипуляции, затем перемещались к следующему объекту. Специализация была феноменальной: одна бригада красила в белый цвет, другая - в красный, третья - в синий. Доходило до того, что один рабочий день за днем, месяц за месяцем занимался только тем, что прикручивал стиральные машины к полу.
Для пущего снижения себестоимости "Левитт и сыновья" купили лес в Орегоне, установили пилораму в Калифорнии и даже гвозди изготавливали в собственной мастерской. Закупка электробытовых приборов осуществлялась исключительно у производителей.
Результаты столь продуманной строительной программы оказались ошеломляющими: "Левитт и сыновья" сдавали под ключ 35 домов ежедневно! Через полгода после начала строительных работ состоялось торжественное открытие первого Левиттауна на 6 тысяч домов! В 1951 году Хэмпстедский проект завершился сдачей 17 400 "маленьких коробочек".