1982 год - еще один частный закон Парламента наделяет «Ллойд» беспрецедентным иммунитетом от преследований в британском суде.
Ложа любителей кофе
«У джентльменов не бывает конфликтов интересов», - ответил Джон Грин, бывший председатель Совета «Ллойда», на обвинения его в злоупотреблении служебным положением и конфликте личных интересов.
Уникальность «Ллойда» лучше всего иллюстрируется структурой организации. Начнем с главного: Голиаф мирового страхования - Lloyd’s of London - страховой компанией в прямом смысле слова никогда не был и не является! Формально «Ллойд» - это торговая площадка (market), на которой третьи лица заключают страховые соглашения. По своей же сути, это сложнейшая паутина клановых отношений, большая часть которых никогда не фиксировалась на бумаге. Не удивительно, что в исторической перспективе «слово джентльмена» в деятельности «Ллойда» играло не меньшую роль, чем положения Устава и директивы Совета.
На заре истории механизм, приводящий в действие торговую площадку «Ллойда», выглядел таким образом: независимые инвесторы, известные как Names, Имена
[96], объединялись в добровольные сообщества, называемые синдикатами, становясь при этом членами Общества «Ллойда» (Society of Lloyd’s). Большинство Имен принимали непосредственное участие в проведении сделок на торговой площадке и носили гордое имя Working Members, Работающих членов.
Со временем к доходному делу подтянулись родные и близкие Работающих членов, а затем и остальная элита британского общества, задействованная на не менее важных поприщах: депутаты Парламента, члены Палаты Лордов, отпрыски августейшей фамилии. Интересы этих «внешних», неработающих (external, non-working) Имен на торговой площадке «Ллойда» трепетно представляли управляющие агенты (managing agents), назначенные высшим исполнительным органом Общества «Ллойда» - Комитетом (Committee). Трепетность эта усугублялась не только высоким общественным положением привлеченных со стороны инвесторов, но и серьезным риском, сопряженным со страховой деятельностью: ведь непременным условием вступления в Общество «Ллойда» было обеспечение Именами своих контрактных обязательств всем личным имуществом. Парочка свирепых ураганов или абордажей карибских пиратов, и мажорные Имена с легкостью превращались в безденежных санкюлотов. По крайней мере - теоретически. Стоит ли удивляться, что высшей добродетелью управляющих агентов «Ллойда» всегда было беззаветное служение интересам страховщиков?
Вот, однако, поразительный факт: ни в Конституции Общества (Trust Deed 1811 года), ни в его Уставе нет ни слова о защите Имен от деяний бесчестных агентов. Между тем положения этого неписаного закона всегда выполнялись беспрекословно - яркая иллюстрация Великой Устной Традиции загадочного Клуба Любителей Кофе!
Поначалу синдикаты «Ллойда» ограничивались страхованием морских рисков, что определяло довольно оригинальный временный цикл бизнеса. Страховые контракты заключались на протяжении одного «отчетного» года (year of account), после чего еще два года отводились на рассмотрение рекламаций. В конце третьего года синдикат ликвидировался, Имена получали свою долю прибыли либо выплачивали убытки, и на этом все их обязательства считались исчерпанными. Такой график легко вписывался в реалии морских экспедиций, которые редко продолжались более одного года.
Однако по мере расширения торговой географии, а также диверсификации бизнеса «Ллойда» формула «1+2» стала давать сбои. Очень часто не удавалось рассмотреть все страховые претензии к концу третьего года деятельности синдикатов, поэтому приходилось оставлять их «открытыми» до полного удовлетворения сторон. В результате получение прибыли Именами откладывалось на неопределенные сроки, что существенно снижало привлекательность страховых инвестиций.
Решение, найденное «Ллойдом», было не менее оригинально, чем сама структура Общества. В конце третьего года синдикат получил право передавать весь портфель своих страховых полисов (т. н. «book of business») вместе с денежными резервами, необходимыми для покрытия будущих претензий по этим полисам, следующему синдикату, который находился на втором году своей жизни. Такая процедура передачи обязательств в «Ллойде» была признана перестрахованием (reinsurance) и получила название «Reinsurance to Close»
[97], или сокращенно «RITC». Соответственно, денежные резервы, выплачиваемые выходящим из бизнеса синдикатом, считались «премией».
Поскольку новый синдикат брал на себя все обязательства старого, последний мог с чистой совестью закрыться в традиционный срок (через три года), а Имена - поделить прибыль и продолжить страховое инвестирование, обычно в рамках синдиката-преемника. Прибыль (или убыток) синдиката рассчитывалась по такой формуле: из суммы всех полученных страховых премий и процентов от краткосрочных инвестиций этих премиальных денег вычитались все выплаты по страховым претензиям, расходы на ведение бизнеса синдиката, а также премию RITC, выплачиваемую синдикату-преемнику.
Очевидно, что размер прибыли (или убытка) синдиката в большой мере зависел от размера премии RITC, определяемой, в свою очередь, не столько известными страховыми случаями, по которым планировалась выплата, сколько так называемыми IBNR (Incurred but not yet reported), случаями происшедшими, но еще не заявленными. Поскольку обязательства по IBNR не поддавались точной оценке, премия RITC носила субъективный и приблизительный характер.
Последний штрих: так как синдикаты передавали свои обязательства в виде RITC десятилетиями, происходило скрытое накопление IBNR, что приводило к чудовищной ситуации: новые синдикаты несли обязательства не только по собственным страховым контрактам и контрактам своего предшественника, но и по всей предшествующей цепочке синдикатов! Теоретически система RITC превращала синдикаты «Ллойда» в полноценных заложников. Если добавить сюда положение об обязательном обеспечении Именами своих долговых обязательств всем личным имуществом, мы получим картину феноменальной бомбы с часовым механизмом. В том, что эта бомба взорвется, сомнений не возникало, интересовал лишь вопрос: «Когда?»
Кошмар APH
В 30-е годы прошлого века синдикаты «Ллойда» предприняли беспрецедентную экспансию на страховом рынке Соединенных Штатов Америки. К тому времени у лондонских Любителей Кофе уже сложилась репутация самого надежного и престижного страхового агентства мира. К сожалению, в провинциальной Америке успехом пользовались иные ценности, усиленные генетическими воспоминаниями о бесчинствах бывшей метрополии: англичан обитатели Потомака не любили и повсеместно пропагандировали лозунг «Buy American!».
Чтобы хоть как-то закрепиться на враждебной территории, «Ллойд» установил бросовые цены на страховые полисы и сосредоточился на перестраховке рисков американских конкурентов. В конце концов, тридцатилетний британский демпинг возымел действие: к началу 60-х годов в Америке, похоже, не оставалось ни одного крупного промышленного предприятия, чью страховую цепочку не замыкали синдикаты «Ллойда». Казалось, бурлящему потоку премий перестрахования завидовала сама полноводная Темза…
Первая американская тучка достигла безмятежного «ллойдовского» горизонта в 1969 году, когда неизлечимо больной работяга Кларенс Борел обвинил в федеральном суде Техаса 11 производителей асбестовой изоляции в том, что они с самого начала знали о вредности этого материала5, однако утаили информацию от строителей-кровельщиков. Через четыре года федеральный апелляционный суд признал асбестовые компании виновными по всем пунктам обвинения и обязал выплатить Борелу огромную денежную компенсацию.
Асбестовые компании пожали плечами и перевели стрелки на своих американских страховщиков. Те, в свою очередь, выставили счет синдикатам «Ллойда», которые обеспечивали перестраховку.
Вслед за Борелом «асбестовые» иски подали еще десять заболевших рабочих. Потом - сто. Потом - тысяча. Потом - десять тысяч. Оказалось, что риски, связанные со здоровьем - так называемые APH, Asbestosis, Pollution and other Health hazards6, - являются идеальной бомбой с часовым механизмом для синдикатов «Ллойда», поскольку, с одной стороны, слабо поддаются прогнозированию, с другой - способны проявиться двадцать, тридцать и сорок лет спустя после возникновения страхового случая. А этого достаточно, чтобы задействовать всю цепочку обязательств RITC, уходящую далеко в прошлое…