Как бы там ни было, прототип был создан, и 12 августа 1851 года Исаак Зингер получил патент за номером 8294. На деньги Джорджа Цибера была зарегистрирована и компания, в которую вошли учредителями Зингер, Цибер и Фелпс. Компанию назвали Jenny Lind Sewing Machine Company - в честь популярной в те годы шведской оперной певицы.
Производство первых швейных машин также осуществлялось на деньги Цибера и Фелпса - у Зингера не было ни гроша. Чтобы как-то использовать Исаака, партнеры вспомнили о его театральном даровании и отправили «пиарить» продукцию на окрестные ярмарки и базары. С поставленной задачей Исаак справился блестяще: двухметровый бородач, зазывавший громовым рыком благородную публику подивиться на чудо-самошвейку, завораживал каждое женское сердце на 10 миль в округе. Говорят, что когда Зингер объявился в Нью-Йорке и устроил презентацию прямо напротив знаменитого «Музея Барнума», на его швейную машинку пришло поглазеть больше народу, чем на карликов, русалок и уродов.
В Нью-Йорке, однако, швейный стартап напоролся на серьезные неприятности. О существовании еще не обложенной патентным оброком Jenny Lind Sewing Machine Company проведал Элиас Хау и быстро подал в суд на Исаака Зингера со товарищи. Суд подтвердил вторичность патентов Зингера относительно патентов Хау и принудил бостонскую компанию к солидным отчислениям с каждой проданной швейной машины.
Исаак Зингер оказался в отчаянном положении. Ему катастрофически не хватало ни времени, ни компетенции на судебное противостояние Элиасу Хау, чьи демарши грозили полным разорением его еще не оперившемуся швейному птенцу. Зингер обращается за помощью к известному юристу Эдварду Кларку, который, быстро сориентировавшись в перспективах швейного производства, соглашается представлять интересы Jenny Lind Sewing Machine Company в суде. «Во что обойдутся ваши услуги?» - подозрительно поинтересовался Исаак. «Свои люди - сочтемся», - расплывчато ответил Эдвард Кларк.
Обрадованный Исаак Зингер (как же: можно ничего не платить!) доверил Элиаса Хау Кларку, а сам направил неуемную энергию на выдавливание из совместного предприятия своих партнеров - вчерашних друзей и благодетелей Орсона Фелпса и Джорджа Цибера!
С Фелпсом проблем не возникло: глубоко оскорбленный предательством бывшего работника владелец механической мастерской вышел из учредителей Jenny Lind Sewing Machine Company добровольно и без лишнего шума.
С Цибером же пришлось повозиться. О глубине нравственного падения и подлости Исаака можно догадываться по одному лишь эпизоду: Джордж Цибер, доведенный до инфаркта ежедневными скандалами, которые устраивал ему Зингер во всю мощь своего скоморошьего таланта, в конце концов слег и оказался на долгие месяцы прикованным к постели. Зингер же не унимался: во время очередного визита он торжественно вцепился в руку Цибера, театрально закатил глаза к небу и возопил: «Видит бог, Джордж, я позабочусь о твоей семье после твоей смерти!»
Цибер сдался и продал Зингеру свою долю за шесть тысяч долларов. Через два года компания, созданная целиком на деньги Цибера, стала крупнейшим производителем швейных машин в мире.
Выдавив Цибера, Исаак тут же переименовал фирму в I. M. Singer amp; Company и уже радостно потирал руки, полагая себя самым умным и ушлым коммерсантом Америки. А зря! Как только Фелпс и Цибер лишились своих долей, юрист Эдвард Кларк нанес потрясающий coup fatal [152] по грузной туше безнравственного актера: накануне решительной судебной баталии с Элиасом Хау, который к тому времени увеличил иск к компании Зингера с 2 тысяч долларов до 25, Кларк навесил ценник на туманную фразу «Свои люди - сочтемся»: 50% в I.M. Singer amp; Company!
Для Исаака Зингера поражение в суде означало неминуемое и мгновенное банкротство, поэтому, скрежеща зубами, он вынужденно отписал Эдварду Кларку половинную долю своей компании. Юрист, тем не менее, не угомонился.
После победы в суде (в 1857 году Элиас Хау согласился на создание специального патентного пула - «Картеля швейных машин», распределявшего отчисления производителей между всеми держателями патентов) Эдвард Кларк переключился на внутренние дела компании и полностью забрал в свои руки бразды правления. Интеллектуальное превосходство юриста над неграмотным актером было столь разительно, что Зингер даже не сопротивлялся: он смирился с участью свадебного генерала, отошел от дел и целиком сосредоточился на главном интересе своей жизни - женщинах.
Благо, возникли финансовые предпосылки для реализации самых диких фантазий: в 1858 году I. M. Singer amp; Company продала 3 тысячи швейных машин по 125 долларов каждая! В 1860-м - уже 13 тысяч, в 1863-м - 20 тысяч, в 1870-м - 170 тысяч. Для сравнения: средняя заработная плата по стране в те годы равнялась четырем долларам в неделю!