Чем больше подробностей я узнавал о феноменальных, фантастических, поистине невозможных достижениях Ирландии за последние двадцать лет, тем ярче становился образ яростного Кухулина из моего детства: ежегодные инвестиции США в Ирландию (55 миллиардов долларов) пятикратно превышают вложения в Китай и в два с половиной раза - суммарные инвестиции во всю остальную Европу; средний показатель ежегодного экономического роста Ирландии за последние 15 лет составляет 10%; уровень инфляции - 2,3%, безработицы - менее 1%; корпоративная налоговая ставка - 12,5% (для сравнения: в остальной Европе - от 20 до 60%); бесплатное медицинское обеспечение; бесплатное образование; одна из самых развитых в мире систем социального обеспечения; в Ирландии находятся европейские штаб-квартиры крупнейших мировых компаний, специализирующихся на высоких компьютерных технологиях, информатике, медицине и фармакологии, - Intel, Dell Computers, Microsoft, IBM, Abbott Laboratories и тысячи других; Центр Международных финансовых услуг в Дублине (IFSC), в котором работает более 14 тысяч человек, является крупнейшим в мире средостением банковских электронных транзакций. Наконец, согласно опросу, проведенному эталонным Аналитическим отделом журнала Economist (Economist Intelligence Unit), Ирландия признана лучшим в мире местом для проживания (США в этом списке числятся 13-ми).
Мы давно привыкли искать способы разрешения собственных проблем в экзотических уголках планеты, препарируя экономику то Бразилии, то Японии, то Китая, то «малых азиатских тигров». Это вполне понятно: американская экономическая наука, на которой строятся сегодня и отечественные высоколобые конструкции, исходит из представления о ничтожности национальной специфики в вопросах экономического развития. Неужели, однако, повсеместный крах американских экспериментов по навязыванию миру своей экономической и политической модели еще не привел нас к такой, казалось бы, простой мысли: не бывает «китайского экономического чуда» без китайцев, «корейского» - без корейцев и «бразильского» - без бразильцев? О какой практической адаптации азиатских моделей в России может идти речь, если между национальными парадигмами мышления и поведения пролегает неодолимая пропасть?
В равной мере неприемлемы и экономические модели старинных колониальных наций Европы - Франции, Великобритании и Германии. Здесь различия в национальных парадигмах усугубляются еще и временныґм фактором: триста лет непрерывного капиталистического строительства сформировали у представителей европейских наций такие поведенческие стереотипы и реакции, что русским, с их неистребимыми общинными ценностями, не приходится даже надеяться на какую бы то ни было конвергенцию в обозримом будущем.
Между тем, если и есть в мире государство и нация, близкие нам по истории и духу, так это Ирландия и ирландцы. Предвижу возражение: «Что может быть общего между историей бескрайней Российской империи и маленького острова, 750 лет пребывавшего в колониальной зависимости от соседа?» Отвечаю: судьба нации. Под этим понимаю не могущество государства, а реальное положение простого народа. Так вот: рядового русского человека как пятьсот лет назад, так и до самого недавнего времени объединяло с рядовым ирландцем на удивление много: и беспросветная бедность, и чудовищный гнет власти (неважно какой - британских лендлордов или московских князей), и подавление национального самосознания, и формы быта и эскапизма (пьянство). К тому же все эти негативные параллели дополняются параллелями светлого смысла: общими для русских и ирландцев ценностями коммунального бытия, антимеркантильной ментальностью и - самое важное! - колоссальным творческим потенциалом вкупе с удивительной формой поэтической духовности.
Последние обстоятельства видятся нам принципиальным основанием для глубокого и серьезного изучения «кельтского тигра» - экономического чуда, сотворенного Ирландией и ирландцами на глазах всего лишь одного поколения. Изучения не праздного, как то было в случае с «азиатскими тиграми» в силу их концептуальной неприменимости их опыта в наших реалиях, а практического - на предмет возможной адаптации этой модели. Надеюсь, наша скромная работа станет одним из побудительных импульсов для такого исследования.
ПаукВсе самое светлое в эпической истории Ирландии случилось в первое тысячелетие после Рождества Христова. Римская провинция Иберния, населенная кельтскими народами, в V веке приняла христианство из рук архиепископа Палладиуса, а мистическая вера друидов уступила под напором духовного рвения ученых монахов, превративших местные монастыри в деятельные центры латинского любомудрия и теологической мысли. В IX веке на Ирландию пролился полноводный поток северных переселенцев. Викинги, ассимилируясь с местными гэлами на протяжении 200 лет, заложили стены первых крупных городов Ирландии - Дублина, Корка, Лимерика.