Добавьте сюда латынь, которая до XIX века считалась государственным языком, а также социальный раскол нации на невежественный крестьянский плебс и высокомерное, увенчанное безграничными привилегиями дворянство (отсутствие налогов, исключительное право голоса и т. п.), - и вы получите объективное обоснование трагической неспособности венгров обрести национальное единство в ключевые моменты истории. Именно оттоманская схизма представляется мне механизмом, предопределившим неслыханное бессердечие, с которым венгерские власти реформировали страну в посткоммунистический период: «Во время переходного периода на протяжении 15 лет в Венгрии напрочь отсутствовал какой бы то ни был дух общинного единения, - сокрушается выдающийся венгерский мыслитель Элемер Ханкисс. - Даже сегодня венгерское общество характеризуется почти полным отсутствием коммунального духа сотрудничества и солидарности. В 90-е годы мы остекленелыми глазами наблюдали за полутора миллионами соотечественников, оказавшихся на улице, а сегодня игнорируем десятки и сотни тысяч безработных, прикрываясь собственными заботами и не желая даже пальцем пошевелить для облегчения их участи».
Высшим достижением отчаянной борьбы венгров за восстановление самостийной государственности явился так называемый Компромисс 1867 года, выбивший из Габсбургов право на «двойную монархию» (Австро-Венгерская империя). Этому паллиативному свершению предшествовали десятилетия насильственной германизации и первое мрачное знакомство с русскими. На пике революции 1848 года австрийский император Франц Иосиф, будучи не в силах самостоятельно противостоять республиканским реформам Лайоша Кошута и премьер-министра Лайоша Баттьяни, попросил собрата-единомышленника Николая Первого навести порядок на мятежных территориях, что последний не преминул исполнить с удовольствием, молниеносно оккупировав Венгрию.
Историческая перспектива открывает нам и еще одну важную черту венгерского национального характера - неспособность прощать обиды. Травмы, нанесенные венгерскому самосознанию многочисленными русскими оккупациями (1848, 1945, 1956 годы), не идут ни в какое сравнение с трагизмом венгерско-еврейских отношений. На протяжении веков они складывались на редкость радужно: народы не только мирно сожительствовали на общей территории, но и поддерживали друг друга в добрых начинаниях. Достаточно сказать, что евреи всегда занимали сторону венгров в их непрекращающемся противостоянии Австрии.
Идиллию разрушил вурдалак по имени Бела Кун, доведший до гротескового абсурда и без того ужасное положение Венгрии, лишившейся после поражения в Первой мировой войне Трансильвании (в пользу Румынии), Хорватии, Словении, пяти южных округов (в пользу Сербии) и Словакии. За территориальным оскоплением последовали все прелести послевоенного периода - галопирующая инфляция, повальная безработица, хроническая нехватка угля, продовольствия и т. п., - на пике которых 21 марта 1919 года Бела Кун учредил Венгерскую советскую республику, радостно рапортовав Владимиру Ильичу Ленину: «Мое личное влияние в революционном исполнительном совете столь велико, что наступление диктатуры пролетариата неизбежно, учитывая мою поддержку в народных массах».
Бела Кун взялся за нелюбимую родину основательно: национализировал промышленность, отнял всю землю у помещиков, забыв при этом передать ее крестьянам, после чего самозабвенно углубился в «красный террор». Вакханалия длилась всего 133 дня, однако этого хватило, чтобы испортить отношения венгров с евреями на десятилетия вперед.
В годы Второй мировой войны из одного миллиона евреев, проживавших на территории Венгрии, 600 тысяч были препровождены в концентрационные лагеря. Маятник чудовищной ненависти качнулся в обратную сторону в 1945 году, когда к власти пришел коммунистический генсек Матьяш Ракоши (урожденный Розенфельд) - «лучший ученик Сталина» (как он сам себя называл) и изобретатель «тактики салями», которая заключалась в методичном вырезании цвета нации - ломтик за ломтиком.
«Лысый убийца» (народное прозвище Ракоши) извел за 11 лет правления 1 350 тысяч интеллектуалов, что в конце концов переполнило чашу терпения венгров, которые восстали 23 октября 1956 года. Через 18 дней советские танки полностью сломили сопротивление студентов, народной милиции и ополчения, оставив после себя две с половиной тысячи убитыми, 13 тысяч ранеными и, похоже, уже пожизненно неприязненное отношение венгров ко всему «русскому».
«Отмороз ушей»Все последующие годы венгерский народ вел молчаливый, но при этом упрямо методичный подкоп под идеологическое влияние Короля Советской Горы. Обратите внимание, речь идет именно об идеологической, а не экономической узде, в которой Москва держала Венгрию вплоть до 1989 года. Под чутким руководством Яноша Кадора маленький сателлит коммунистического блока умудрялся мелкими шажками постоянно реформировать экономику, соблюдая при этом все необходимые ритуалы советской куртуазии.