Только где искать? Возвращаться? Теперь уже заплутаешь, вряд ли быстро найдешь тот лес и то дерево. Когда найдешь, то живот совсем прилипнет к спине.
Пока я лежал и размышлял, есть захотелось еще больше. А пить — тем более. Хорошо, что попался ручеек. В этом не индустриальном и еще не загаженном мире водичка пока еще чистая. Вот я лежал и думал, скосив глаза на большого жука, заползшего на мои спортивные брюки. Уже основательно запачкавшиеся от ночевки в лесу, да из-за таких вот лежанок. Продать, кстати, что ли, куртку, пока та не разодралась? А ночью как? Без куртки совсем дубак.
А жук полз и полз. Прихлопнуть? Так еще больше испачкаешь брюки. Стряхнуть? Наклоняться надо, а меня совсем на солнышке разморило после полудремы в ночном лесу. Только тогда, когда меня больно укусил в шею большущий слепень, сонливость прошла. А злость на местную живность наоборот выросла.
И так мне захотелось этого жука сбросить с моих брюк, что… тот полетел в траву, отшвырнутый какой-то силой. Ветром? Так полное безветрие. Жук в полуметре от меня трепыхался в траве, пытаясь заползти на стебелек. Это ему удалось, и теперь он уверенно полз дальше. А я сосредоточился и… жука отбросило чуть ли не на полметра в сторону.
Ого-го-го! Возбудившись от хорошего предчувствия, я выкопал из земли небольшой камушек, положил его на ладонь, сосредоточился и послал его на пару метров вдаль от себя.
Я ведь говорил, что мне от мамы достались задатки магии. Совсем крохотные. Легкую пушинку я мог сдвинуть силой взгляда. Монету пятикопеечную уже нет. Слишком тяжела для моих способностей. А вот мама могла ее двигать. И сухой мох могла взглядом зажечь. А у меня получалось его лишь нагреть, да и то чуть-чуть.
Что же, теперь можно проверить и это. Найдя сухой стебелек, я сосредоточил взгляд на нем, заставляя его нагреться. Пошел дымок, и через полминуты маленький огонек опалил этот стебелек.
Ну и какой же вывод? Отец, пожалуй, был прав. Мамины магические способности завяли не из-за потери связи с родной Ральетой. Это наша Земля как-то их глушила. Ей частично, мне больше. Я-то родился на Земле, а значит, с младенчества способности к магии гасились. А здесь другая Земля, другой фон, ничего не гасится, вот они и проявились. Пока слабо, но со временем были шансы их увеличить. Только надо попрактиковаться.
А есть захотелось еще больше. Голодной смертью умирать желания не возникало, поэтому я встал, хорошенько отряхнулся и направился в видневшуюся на пригорке деревню, которая по поверку оказалась довольно большим поселком, основная часть которого с этой стороны была не видна по вине этого самого пригорка.
На аборигенов моя одежда произвела, конечно, впечатление. Многие смотрели мне вслед, кто-то кланялся, а местные мальцы даже провожали меня, пока я шел по улице поселка. Впрочем, держась на приличном расстоянии. А я шел и думал, как поступить дальше. Несколько услышанных фраз оказались мне знакомы. Значит, язык, которому меня учил отец, здесь тоже распространен. Это хорошо, значит, не будет диалога двух немых, когда я решусь обратиться к кому-нибудь из местных жителей.
То, что очередное здание представляет собой здешнюю столовку, я догадался быстро. Да и запахи до меня донеслись, наполнив сухой рот слюной. Терпеть я уже не мог, и ноги меня понесли внутрь туземной забегаловки. Не такая она и забегаловка, как мне показалось сначала. Вполне просторный зал, конечно, грязный. Ну так не двадцать первый век здесь. Впрочем, и у нас кое-где не очень-то далеко ушли от местного сервиса.
Только вот что предложить в обмен на корочку хлеба? Не последнюю одежду же? И не кроссовки. В карманах у меня завалялась рублевая мелочь — все, что оставалось после покупки билета на автобус и легкого перекуса. Может быть, монетки их заинтересуют? Коллекционирует кто-нибудь…
Подскочившему хозяину заведения я сунул под нос несколько из них, а тот неожиданно раскрыв рот, зачарованно уставился в мою ладонь. Да еще и сглотнул, как будто увидел какой-то деликатес.
— Господин разрешит?
Местный говор немного отличался от того, которому учил меня отец, но все было понятно.
— Да, — ответил я, а хозяин аккуратно выудил десятирублевую монету и стал ее разглядывать, а затем попробовал прикинуть ее вес.