— Я грасс, а ты слуга. Деньги должны быть у благородного господина.
Только что-то я этому не очень поверил. Да и с деньгами глупо расставаться.
— А что, взрослый слуга не может расплачиваться за благородного малыша?
Я так специально его назвал, решив немного подколоть. Кстати, а почему бы и нет? Я взрослый, пусть и слуга. Почему у меня не может быть денег? Видимо, мой довод оказался верным, иначе зачем пацан выдвинул новый аргумент.
— У тебя же карманов нет. Где держать деньги станешь? На поясе в кошельке? Так срежут. А у меня карман есть.
Ну да. В купленной одежде карманы отсутствовали напрочь. А у пацана в штанах один карман присутствовал. Только и он не очень-то надежный против карманников. О чем я ему и сказал.
Тогда Эрве достал пустой кошелек, что у него тайно был припрятан под штанами. Кошелек пустой, ведь пятнадцать балеров он отдал солдатам из разъезда.
— О! — сказал я и отобрал у пацана кошелек. Раз нет карманов в новой одежде, буду хранить деньки внутри штанов.
Я нагнулся над мешком, в котором лежал мой спортивный костюм, и стал вынимать из его карманов деньги, перекладывая их в кошелек. Переложил, затянул горловину, распрямился и… согнулся от боли, ударившей меня в живот. А пацан, который стоял в паре метров от меня, подошел и вырвал из моей руки кошелек.
— Он должен быть у грасса, а не у вилана, — жестко, даже презрительно, заявил Эрве.
Да это же он меня своей магией ударил! Видать, сильно приложил, только и я не слабак какой-нибудь. К боли привычен. Хоть и больно было, но достать рукой до мальца смог, опрокинув его на пол. Тот даже отлетел на пару шагов. Но подниматься на ноги не стал, а что-то зашептал. Стоял он на коленях ко мне спиной, но его шевелящийся рот я увидеть смог. Новое заклятье послать хочет. А мне разогнуться еще больно. Тут я его и ударил магической оплеухой, да, видать, сильно получилось. Пацан аж перекувырнулся, шлепнувшись на пол. А боль в животе сразу ослабла.
Быстро к нему подскочил, перевернул на спину и двумя пальцами надавил на горло, лишив возможности что-то говорить (и колдовать тоже).
И пацан дал слабину. Вначале непонимающе и испуганно моргал глазами, а затем и вовсе разревелся. Беззвучно. А когда я ослабил хватку, то и голос подал.
— Я больше не буду, господин. Простите.
Вот уже я снова господин. То-то же.
Глава четвертая
В путь
От мага Эрве вышел в прекрасном настроении. Этот рыжий болванчик получил отличный щелчок по носу. Даже не щелчок, а сильную оплеуху, от которой тот долго не мог оправиться. Да, рыжий возомнил, что если мать, нагулявшая его от какого-то тупого вилана, владела волшбой, то и он, получается, тоже мог иметь такие же способности. Нет, получи дырку в дырявом кафтане.
Не зря Эрве согласился пойти с рыжим на спор, как чувствовал, что способностей у него не окажется. А если и обнаружатся, то неужели этот болван думал, что овладеть ими так просто? И быстро. Он, Эрве, целый год постигал все премудрости волхвования и все равно изучил только малую часть.
А года у рыжего все равно не было бы. Неделя-другая, и всё. И опять же, старый грасс занимался с ним по полдня. И конечно, за закрытыми дверьми, чтобы никто из посторонних, способных к волхвованию, не смог ничего подсмотреть. А времени, чтобы уединенно обучать рыжего премудростям волшбы, не будет. Разве что пара вечеров в гостинице. А там опять дорога, но уже не вдвоем.
Так что он ничем особо не рисковал, когда согласился поспорить. Но результат посещения мага оказался даже лучше, чем можно было ожидать. Этот Вучко — пустой вилан, ни на что не годный к волхвованию.
Что же, пусть теперь знает и утрется. Он, Эрве, грасс, а Вучко его слуга. Видимо, рыжий тоже это понял. У старьевщика почти безропотно взял тряпье, которое теперь будет носить. Он, Эрве, специально подбирал одежду подешевле — незачем тратить его деньги. Да, да, это теперь его деньги.
Небольшая загвоздка произошла, когда пришлось сменить рваную рубашку на вновь купленную. Незачем рыжему видеть ворон на его груди. Вот через несколько дней он покинет Миртерию, тогда можно вздохнуть свободнее. За пределами тарграсства выклейменные знаки ничего значить не будут. В соседних с Миртерией государствах на ворон смотрят сквозь пальцы. А в Силетии они и вовсе являются символом государства. Только туда он не пойдет, остановится где-нибудь поблизости.
Эрве так вошел в уже привычную ему роль благородного господина, что, кажется, перестарался. Этот рыжий болванчик оказался не так прост. Когда Эрве уже посчитал, что тот уяснил свое положение и безропотно отдаст деньги юному грассу, то решил преподать урок глупому парню, и здесь получился конфуз.