Червячка заморили, можно и дальше в путь трогаться. Пацаненку руки я связал, только, думаю, кляп тоже нужен. Если появится кто-нибудь из местных, крикнет, своим голос подаст. Это я Эрве так и сказал.
— Где ты кляп возьмешь? — это уже Эрве спрашивает.
— Рубашку его раздеру, часть на кляп пойдет, а рукавами его зафиксирую, чтобы не выплюнул.
И вот здесь пацан слабину дал, сам не ожидал такого от него. Рубашку ему жалко, единственная она у него.
— А нам ждать, что ты кричать начнешь?
— А вот он заклятьем пусть стукнет.
— Ага, — говорю, — стукнет. Только кричать все равно будешь, только уже от боли. Нет, без кляпа никак.
— Я слово дам, что молчать буду, — пацан смотрит хмуро.
— И что, верить можно?
— Если совру, то убейте.
— Только нас все равно это уже не спасет, поймают.
— А вас все равно поймают.
— Может быть, и поймают, а может, и нет. А вот если поймают, а тебя убьем, то нам только хуже будет. Нас тоже за это убьют.
— Не убьют.
— Почему?
Пацан отвернулся, нахохлился.
— Не убьют. Если кого другого, то могут. А за меня нет.
— Почему?
Пацан молчит, на нас не смотрит. Совсем в сторону отвернулся. Он что, плакать собрался? Хватит с меня одного Эрве.
Так верить ему или нет. Подошел к нему, прихрамывая, конечно. За рубашку взялся, думаю, сейчас рвану, а пацан и вовсе уже дрожит. Видать, и в самом деле рубашку жалко. Что, взамен другую папа с мамой не дадут? Пожалел я его, почему и сам не знаю, хотя от его удара у меня голова до сих пор не проходит и шишка кровяная еще та.
— Ладно, поверю, хотя, наверное, не стоит. Смотри, ты дал слово. Понял?
Пацан в ответ только кивнул. Ладно, пора и в путь двигаться. Только далеко с моей ногой не пройти. С частыми привалами шли несколько часов. В основном по лесу. Но тот когда-нибудь, да кончается. Вот и поле протянулось, а до кромки дальнего леса идти и идти. Хорошо хоть трава поднялась, мне по пояс будет.
Двух всадников первым заметил Эрве. Бросились мы на землю, пацаненка тоже повалили. Сейчас, думаю, закричит, сигнал подаст. А тот лежит, зубы сжал и… молчит. Надо же, слово дал и держит его. Только все равно без толку. Видимо, заметили нас, прямиком скачут. Четверо на двух лошадях. Вроде как без панцирей и шлемов. Шагах в сорока остановились, трое на землю спрыгнули, а четвертый лук держит, в нашу сторону целит.
Эрве, смотрю, заклятье приготовился плести, но только я отвернулся, как сзади шум раздался. Этот гаденыш уже на Эрве лежит, связанными руками в него вцепился и ногами окручивает. Сильный пацаненок. И мне не помочь — лучник выстрелит. В меня как раз целит. А трое спешившихся сюда бегут. Одного я узнал — Айкен, что был с этим гаденышем, когда меня оглушили. А двое других — рослые парни, силенкой не обделенные. Ну, думаю, всё.
Впрочем, сдаваться и не собирался. Прежде всего решил попробовать, не вернулись ли мне мои магические способности. Но понимал, что силенок на хороший удар все равно не будет. Ну, собью прицел у лучника, так он за секунду-другую все восстановит. И стрельнет. Хотя если не по самому лучнику вдарить, а лук выбить или просто подпортить. Выбить сложнее, а вот тетиву срубить, может быть, и получится.
Поднял я руки вверх, дескать, сдаюсь, а сам ударить примериваюсь. И получилось. Тетива лопнула. А тут как раз эти двое передо мной вырисовались. Третий, Айкен, бросился гаденышу помогать. А мне стоять тяжело, не то что ногами махать. Ладно, я еще и боксом занимался. Парни эти, хоть и здоровяки, но дерутся по-дурацки. Размах делают таким, что я успел каждому по плюхе дать. В нос целил, чтобы гарантированно.
Но еще лучник есть, который сейчас скакал в мою сторону. Да и Айкен с гаденышем Эрве совсем скрутили. Ну, с ними проще, два хороших удара и можно ждать лучника, который меч достал. И как мне с ним справиться? А никак. Порубит он сейчас меня. И увернуться не смогу — с больной ногой-то.
А всадник, не доскакав до меня пару лошадиных скачков, свалился на землю, да еще и неудачно — под копыта своего коня, который совсем озверел. Это Эрве вдарил по коню заклятьем. Потом он сказал, что выбрал в качестве цели коня, а не всадника. Как чувствовал — на лучнике защитный амулет был. Ударил бы по всаднику, амулет отвел бы удар, а вот меня на две половинки раскромсали бы.
Здоровяки уже начали подниматься, но Эрве их быстро приголубил — дал заклятьем, видимо, по полной. Орали парни долго и громко, голова у меня снова заболела. А Айкен с гаденышем притихли, с ужасом взирая на своих старших дружков.