Живут горцы небольшими родами, способных к волхвованию у них почти что и нет. С грассом Трастеном и сравнивать нельзя — каких-то пастушьих шаманов с сильным магом.
А раз так, то грабят только одиноких путников, да и тех потом отпускают восвояси. Горцы опасаются мести. Ведь если убьют кого или в Зилотию продадут, вдруг окажется, что важного человека обидели, лишив его верного слуги или даже родственника? А уж тому послать людей и наказать виновных вполне по силам. Раз нет своих магов, то и защиты, как у охотников в поселке, тоже нет. Только и могут в горных пещерах прятаться. Здесь они в своей силе.
Один из таких горных кланов как раз сейчас уводил бесхозных коней. В горах они не нужны, значит, продадут кому-нибудь на равнине. Заработают неплохо, поправив дела своего рода.
А во время следующего привала, устроенного на небольшом, но довольно широком плато, глазастый илот снова заметил горцев, но на этот раз не внизу вдалеке, а совсем поблизости, в каких-то двух-трех сотнях шагов. Те поднимались в их сторону, весьма искусно маскируясь. Если бы не привал, то беглецы наверняка обнаружили бы их слишком поздно, и горцам удалось бы подойти на расстояние в несколько прыжков или на бросок дротика.
То, что горцы их преследуют, сомнения не вызывало. Мало того, увидев, что их обнаружили, те перестали скрываться, открыто появившись из-за камней, и начали медленно полукругом охватывать горную площадку, где находились путники. Хорошо, что горцы пока не стали подниматься наверх к самой площадке, все еще оставаясь внизу на склоне горы.
— Что им от нас нужно? — спросил Волчонок.
— Ограбят. Хотят ограбить, — почему-то легко и непринужденно ответил илот.
— В плен возьмут? — Эрве попытался придать голосу твердость?
— Не-а. Это вряд ли. Побоятся гнев накликать. А ограбить — для них самое то. Они обычно одиноких путников подстерегают.
— Нас же трое.
— Двое маленьких, один и вовсе… — илот не договорил, взглянув на Эрве и съежившись под его испепеляющим взглядом.
Эрве ведь сразу понял, что наглец его низко ценит. Его, хорошо умеющего бросать ножи и владеющего магией. Правда, возможно, так плохо его оценивают горцы за немного тщедушную фигуру, и илот именно это и имел в виду, говоря с позиции горцев, но наглец все-таки посмел высказать такие слова вслух. Посмел!
— Значит, детей можно ограбить, а воинов побоятся? — Волчонок нехорошо скривился, а илот еще больше развеселился.
— Что смеешься, — взорвался Эрве? — Что тут веселого!
— Сейчас господин им покажет. Ой! Прости, Волчонок, у меня вырвалось это слово. Но ты все равно им покажешь. Да?
Вучко вздохнул, посмотрев на илота.
— Думаешь, я такой крутой?
— Крутой?
— Ну, сильный.
— А разве не так? — удивился илот, — ты же наших охотников всех убил. Четверым горло перерезал, а одного ножом в глаз.
Вучко вновь вздохнул, а Эрве не преминул вставить:
— Горло им я резал. Они раненые были, Вучко их ранил. Но последнего кинжалом в глаз убил я. Если бы промахнулся или опоздал, тот бы убил Волчонка. Вот так-то!
Наконец-то Эрве мог порадоваться, глядя на удивленного и какого-то растерянного илота. То-то же, а то возомнил для себя богатыря. Нет, Вучко хорошо дерется и магией владеет, не чета ему, Эрве. Но если бы не он, то лежал бы его Вучко у той опушки с перерезанным горлом.
— Вучко, это правда? — растерявшийся илот, наверное, думал иначе и еще надеялся, что Эрве сказал неправду.
— Правда. Ты слишком многого от меня хочешь. Тебе сколько, тринадцать?
Илот кивнул головой.
— А мне пятнадцать, недалеко я от тебя ушел.
— Как пятнадцать? — опешил илот.
Но горцы, рассредоточившись по склону горы, начали последний подъем к их площадке, тем самым заставили всех прекратить болтовню. Настало время действий. Врагов было около двух десятков, плохо то, что не все видны, чьи-то головы время от времени появлялись из-за камней и снова исчезали, вновь выныривая уже в другом месте.
— Значит, хотят только ограбить? — задумчиво спросил Вучко.
— Да, только. Мне так у нас говорили, — уточнил илот.
— Тогда их лучше не убивать, не стоит дразнить. Неизвестно сколько их здесь всего. Если начнут мстить, то запросто камнем сверху кинут или еще чем.
Эрве с Вучко согласился. Действительно, зачем ожесточать? Он со своим умением плести заклятья без труда обезвредит какую-то часть из них, но вот Волчонок, с ним сложнее. Тот хорошо дерется руками и ногами, Эрве в этом убедился, но его магия… Он не бьет болью, а наносит тяжелые удары, которые могут убить или сильно покалечить. Как Вучко справится, если нельзя убивать? Эрве взглянул на него, но Волчонок вместо того, чтобы сосредоточиться, был расслаблен и задумчив, наблюдая за медленным движением врагов. Те почему-то не спешили.